Тарас Бойко: российские протестанты в США также стали жертвами кремлевской информационной войны против Украины

Не осталось сомнений, что украинские события на Майдане изменили не только нашу страну, но и восприятие мирового сообщества. Трагедия и прорыв украинцев коснулись фактически всех континентов, в том числе и Америки. О восприятии американцами минувшей революции и об отношении местных славянских церквей к Майдану рассказал директор христианского издательства «Книгоноша» и организатор Киевского Международного фестиваля христианской книги Тарас БОЙКО, который недавно вернулся из США.

— Как в Америке воспринимают украинские события? Отличается ли восприятие американцев от наших эмигрантов?

— Пожалуй, за последние полгода американцы получили об Украине в сотни раз больше информации, чем за 23 года нашей независимости. Они даже стали отличать Украину от России. Это то, что сейчас сильно отличает статус Украины в информационном поле Америки. В Бостоне, при пересадке на другой рейс, служба безопасности обнаружила в сумке брусчатку с Майдана, такой себе сувенир. Когда я объяснил, что это из Киева, и спросил, слышали ли они о событиях в Украине, офицер утвердительно закивал головой и пожелал нашей стране мира. Было приятно услышать подобное от незнакомого американца, обычно мало интересующихся делами за пределами Америки. Чего не скажешь о моих друзьях-американцах. Они интересуются новостями с Украины с первого дня Майдана.

В целом американские СМИ, что канал Fox, что CBS, давали достаточно объективную картину событий. Что касается наших эмигрантов, то тут существует один критерий — кто какие каналы смотрит. Русские смотрят российские программы, которые формируют соответствующее восприятие. И это приводит к неспособности адекватно анализировать ситуацию и порождает массу проблем во взаимоотношениях с украинцами. Это сплошь и рядом происходило в славянских церквах — дело доходило даже до серьезных конфликтов.

— А расскажите о таких случаях.

— Я лично не был свидетелем выяснения отношений, но мне много рассказывали о них. В Сакраменто огромная община евангельских верующих, эмигрировавших еще из СССР, десятки церквей. В них есть и украинцы, и россияне, и белорусы, и молдаване — всегда все находили общий язык и жили в мире. С началом же этой информационной войны в некоторых церквах доходило до того, что на парковках после богослужения между русскими и украинцами чуть до рукоприкладства дело не доходило.

25 марта мы с моим коллегой были в Сакраменто, и так получилось, что оказались первыми живыми свидетелями украинских событий. Антон Марков из Краматорска, я из Киева, были на Майдане с первого дня. Брат, у которого мы остановились, позвонил сразу ведущим нескольких радиопередач на местном радио, нас просто затаскали по программам. Было четыре интервью для местных славянских и американских газет.

Надо отметить, что американцев очень беспокоит этот конфликт. Славянское комьюнити в Америке очень большое и вооруженное противостояние между Украиной и Россией создает высокую вероятность возникновения конфликтов на межнациональной почве и внутри США. Шериф города Сакраменто, а это столица Калифорнии, специально собирал глав поместных славянских церквей с тем, чтобы не допустить развития конфликтов.

Кроме интервью, в нескольких церквах после богослужения меня просили рассказать о Майдане. Я говорил о роли христиан, о том, что там делали представители, пожалуй, всех церквей Киева и множества со всей Украины. Многими эмигрантами Майдан воспринимается как бунт против «законной» власти, соответственно — это бунт против Бога. Но дискуссии на эту тему с эмигрантами из СССР заканчивались как правило вопросом: «А войну за независимость Америки 1775-1783 гг. тоже можно считать бунтом? Удрав от советских властей, «которых поставил Бог», вы живете в стране, для которой ни вы, ни ваши предки палец о палец не ударили для создания ее благополучия, но при этом вполне спокойно пользуетесь результатами того самого «бунта». Теперь же, когда ваши соотечественники восстали против насилия, тотальной коррупции и хотят жить в нормальном правовом государстве, вы называете это бунтом, а значит — грехом?» И после таких вопросов в большинстве случаев дискуссия прекращалась.

— А когда Вы рассказывали о Майдане, поменялось ли у них восприятие, узнали ли они что-то новое для себя?

— Украинцы, в большинстве своем, не относятся к россиянам с агрессией, мы не видим в них врагов, понимая, что сложившаяся в российском обществе оценка событий в Украине — это результат пропагандистской войны, которую нашу страна, к сожалению, проиграла. Украинцы понимают, что Россия это не Путин. Говоря об источнике конфликта, мы подразумеваем единственное место — Москва, Кремль. Это была моя главная мысль, которую я хотел донести до наших российских братьев. Много спрашивали о том, как относились к происходившему украинские служители.

Люди абсолютно не ориентируются в хронологии, не понимают что происходило, когда, почему. В восприятии событий на Майдане у многих зафиксировались сюжеты с «коктейлями Молотова», горящими силовиками, стрельбой и черным дымом от покрышек. А то, что до этого было два месяца многотысячных мирных собраний, об этом мало кто даже знал. Не говоря уже о «диктаторских законах», принятие которых стало детонатором взрыва на Грушевского.

Говорил также о том, что для украинских христиан необходимость присутствия на Майдане была очевидна. Потому что Церковь не должна быть изолирована от общества, ее место там, где люди. Тем более, что Майдан собрался, чтобы добиться правды, и кому как не христианам следует свидетельствовать о правде и Истине. Рассказывал о священниках, которые стояли между войсками и радикалами, о 100 тысячах Евангелий от Иоанна, которые в течение месяца были распространены среди митингующих, о молитвенных палатках, о том, что каждый час в течение трех месяцев со сцены звучала молитва «Отче наш» и шли служения. Для верующих с духовной точки зрения такие факты были серьезными аргументами в плане оценки происходившего. Надеюсь, мне удалось кому-то помочь разобраться в хитросплетениях украинских реалий.

Однако приходилось сталкиваться с тем, что в некоторых славянских церквах было принято за правило вообще не говорить об Украине. Как-то мы останавливались в одной семье, где нас попросили не поднимать эту тему в принципе.

— Даже дома?

— Даже дома. Они были до предела пропитаны пропагандой. Вроде и понимали, что не все так однозначно, как говорят российские СМИ, но особо утруждать себя альтернативной информацией не желали. Их позиция сводилась к тому, что все, как российские, так и украинские, СМИ врут и правды все равно не узнать. Такая точка зрения.

Также довольно популярна в Америке «теория заговора» и прочие конспирологические идеи.

Но что действительно меня потрясло, так это понимание того, что многие россияне-эмигранты являют собой по сути «пятую колонну» в Штатах. Это люди, которые переехали в чужую страну, пользуются всеми ее благами и при этом искренне ее презирают.

— Тогда почему они там остаются?

— Я также задавал этот вопрос. Ответ практически у всех одинаков: «А что, у нас там уже ничего нет, мы уехали во времена СССР, нам некуда возвращаться». При этом Америка — это зло, это масоны, им нужна война, они организовали Майданы. Из каких источников черпается подобная информация, нетрудно догадаться — эффект русского ТВ. Мне кажется, ФБР будет интересоваться российской диаспорой в контексте ее связи с терроризмом. Я вижу оценки людей, это готовый материал для ведения подрывной деятельности внутри страны – у них есть гражданство, они знают язык, но их сердца в руке Путина.

— Какова сейчас ситуация в американских церквах, разделены ли они по этническому принципу? Как реагировали на украинские события, как воспринимали выход священников на передовую?

— В большинстве своем славянские евангельские церкви в Штатах делятся по национальному признаку. Это связано с языком проповеди и переводом Библии. Эти церкви делятся не только по каким-то теологическим и доктринальным различиям, но и по субкультурным, формальным признакам. Если эта церковь украинская, то, как минимум, они молились за мир. За то, чтобы не лилась кровь.

В русских церквах люди стараются не говорить об этом во время богослужения. В одной из таких церквей я слышал, как в стороне стояли люди и очень негативно отзывались об украинских событиях. «Бандеровцы», «правый сектор» — риторика российских СМИ. Во время богослужения все делали вид, будто ничего не происходит. Мы лучше не будем об этом говорить, чтобы не вносить смуты.

Спустя два месяца мы вернулись в Сакраменто — в мае уже поутихло, все стало многим понятно, температура спала. Кто за красных — тот за красных, кто за белых — тот за белых. Выяснение отношений практически закончилось.

— В церквах так же продолжают молиться за мир?

— Да, в церквах молятся постоянно. Помогают финансово, одеждой. Рассказывали, что коробками на Майдан вещи отправляли. Но, тем не менее, многие находятся в замешательстве.

— В чем это выражается?

— Как бы это объяснить? Америка, по меткому определению моего старого друга, прожившего в Штатах около 20 лет, это страна, в которую человек приезжает для того, чтобы превратиться в лошадь. 70% свободного ото сна времени жители США посвящают работе. И независимо от специальности или квалификации, ты будешь зарабатывать достаточно, чтобы жить так, как в Украине живет далеко не каждый предприниматель, не говоря уже о бюджетниках или рабочих. Жизнь проходит в довольно стабильном ритме. И когда ты смотришь на Украину с точки зрения американской стабильности и комфорта, твоя оценка перспективы меняется. Ведь в Украине ничего подобного не было, а с началом Майдана ситуация и вовсе перешла в критическую стадию. Но мы, граждане Украины, принимаем это как данность и участвуем в созидании будущего нашей страны, пусть даже ценой таких жертв. И находясь на Майдане, в эпицентре событий, наше восприятие Украины формировалось от частного к общему, как бы снизу вверх. Люди начали понимать роль личности в истории большой страны, моей личной роли.

Но когда ты удаленно пытаешься разобраться в происходящем, не владея информацией из «первоисточника», не принимая в этом личного участия, анализ происходит по принципу от общего к частному. Т.е. тебе кажется, что ты объективен, ведь получаешь новости и аналитику из различных источников, но как все это применить к себе, какая твоя роль в этих процессах, для большинства украинских эмигрантов, как мне показалось, совершенно не определена.

Им кажется, что за всем стоит большая политика, влиять на которую ты не в состоянии, отдельная личность ничего не значит, все решается кем-то, на кого мы влиять не в состоянии. И, безусловно, это порождает неуверенность и страх. Но даже если это и так, мы все равно не должны забывать, что все в руках Божьих. И даже если Его планы для кого-то могут быть очевидными, Библия многократно показывает нам, что Бог не раз менял Свои планы в отношении людей. Почему? Наверно, потому, что человек, наделенный Творцом свободной волей, в какой-то момент поменялся, прозрел, его путь изменился.

Именно это происходит сейчас и в Украине. Люди начали понимать важность участия конкретной личности в жизни общества. Американцы давно это поняли и даже успели забыть. Что такое гражданское общество для американцев? Они живут в нем, но не понимают сути. Для эмигрантов это нормальная страна после Союза, а по каким принципам она формировалась — в это никто не вникает. Они будут молиться, поддерживать финансами, но я бы назвал это обывательским патриотизмом.

— И не было ни одного человека, который бы приехал в Украину, чтобы посмотреть на все лично?

— Именно во время евромайдановских событий я не встречал никого из «наших» американцев, кто специально приехал бы в Киев, но о некоторых посещениях узнавал из Facebook. А буквально два дня тому я познакомился с одним братом из Флориды, который еще в октябре прошлого года прилетел по делам в Киев и после начала Майдана сдал билет и остался в Киеве. Сейчас несет служение миссионера. Это лишний раз иллюстрирует, как важен источник получения информации.

– Расскажите о сувенирах, которые Вы везли из Киева. Что именно?

— Это были магниты, флажки, ленточки, купленные на Майдане, но самое ценное — это черная от горелых шин брусчатка. Несколько булыжничков я привез друзьям-киевлянам. Подарки принимали с радостью, и это компенсировало излишнюю тяжесть моего багажа.

— Как в Штатах оценивают перспективы развития событий? Чего ждут дальше?

— Наших соотечественников в Америке будущее Украины если и беспокоит, то в гораздо меньшей степени, чем нас, живущих здесь. Раз они уехали и не возвращаются, значит, их корни уже там, свое будущее и будущее своих детей они связывают с Америкой. Готов ли кто-то оставить, как мой новый знакомый, жизнь за океаном и вернуться в Украину, чтобы «душу й тіло» положить за нашу свободу, время покажет. Но я знаю, что многие разочарованы результатами правления Ющенко и считают, что очистить это «хохляцкое болото» невозможно без Божьего вмешательства. Но мне кажется, с этим никто спорить и не будет.

Беседовала Татьяна Мухоморова