Украинское православие и украинский проект
Закрытые партийные отчеты сообщали об усиливающемся интересе к религии, растущей популярности религиозных программ «вражеских радиоголосов», увлечении религиозной литературой и обрядностью, все более уважительном отношении к церкви и неприятии «атеистического воспитания». Распространенным явлением вновь стал отказ от работы в дни двунадесятых праздников — тех, что приходятся на будни; в целом ряде сел Западной Украины попытки властей воспрепятствовать верующим молиться в «снятых с регистрации» церквах приводили к открытым столкновениям. Даже по официальным, чрезвычайно заниженным данным церковь в этот период крестила свыше четверти новорожденных и провожала в последний путь большинство умерших; стремительно росло число крещаемых школьников и взрослых. Верующие требовали разрешить им открыть закрытые в предыдущие годы храмы; ходатайства об этом сотнями поступали в Киев и Москву.
Меняются настроения интеллигенции: на смену «шестидесятникам», в большинстве своем индифферентным к религии, приходит поколение, не верящее в растоптанные сталинистами идеалы «комиссаров в пыльных шлемах». Оно напряженно всматривается в сферы, неведомые его предшественникам, и обнаруживает, как писал погибший в советской тюрьме правозащитник Валерий Марченко, что «область Духа — это явление, до сих пор нам неизвестное и загадочное... Для сознательных украинцев — это щедрый дар, обязательно принесущий плоды».
Мощной движущей силой религиозного возрождения 1970—1980-х годов становятся украинские греко-католики. Вместе с консолидацией греко-католических священников, монахов и монахинь, «невоссоединенных» после 1946-го с Русской православной церковью, происходит и «тихая украинизация» Православия теми, кто все-таки в него перешел. Результаты этого в полную силу проявятся на рубеже 1980—1990-х, когда вышедшие из подполья греко-католики обнаружат в крае, где до Второй мировой войны почти не было православных приходов, многочисленную православную общину, провозгласившую, что «Москва нам не мать, но и Рим — не отец». …
