Апостол вестернизма

Благодаря Петру Могиле православие на Украине обрело твердый социальный статус П.Могила: богослов, церковний Е культурний дЕяч. - Київ: ДнЕпро, 1997. 216 с. Аркадей Жуковський. Петро Могила й питання єдности церков. - Київ: Мистецтво, 1998. 303 с.

ФИГУРА видного церковного деятеля первой половины XVII века, митрополита Киевского и Галицкого св. Петра Могилы пользуется заслуженной любовью во всем православном мире на протяжении вот уже трех с половиной веков. С его именем связывается появление этапных для славянского православия Катехизиса ("Православного исповедания веры") (1643, 1649, 1662, 1696), "Требника" (1646) и "Служебника" (1629, 1639). Факсимильное переиздание в нескольких томах "Требника", осуществленное в прошлом году Киево-Печерской лаврой, предназначалось вовсе не для историков-медиевистов и археографов, а для служащих священников, что говорит об истинной нетленности духовно-писательской работы Петра Могилы. Несколько лет назад отмечалось 400-летие со дня его рождения, в связи с чем на Украине, где прошла большая часть жизни и деятельности, было издано несколько интересных научных монографий и сборников статей о Могиле, а сам митрополит в конце 1996 года был причислен к лику святых сначала Собором УПЦ (МП), а затем и организацией, именующей себя "УПЦ (КП)". Однако деятельность Могилы всегда вызывала много вопросов и неоднозначных толкований: с одной стороны, он социально легализовал православие на Украине и в Белоруссии, с другой - многие его нововведения рассматриваются как результат догматического и литургического влияния Римско-Католической Церкви и культуры. С одной стороны, Могила был готов идти на уступки в области догматов, но, с другой - был непреклонен в области сохранения православного обряда и развития церковной "инфраструктуры" (его усилиями был перестроен Софийский собор в Киеве, многие храмы Киево-Печерской лавры, восстановлена Десятинная церковь). Некоторые историки Церкви усматривают позитивный момент в деятельности Могилы по "модернизации" православия, соотнесения его с "реалиями времени", его фигура расценивается как безальтернативная. Однако такая альтернатива существовала в лице киевского митрополита Исайи Копинского, автора богословского трактата "Лествица духовного по Бозе жительства". Борьба за киевскую митрополичью кафедру в конце 1630 годов между Петром Могилой и Исайей Копинским была по сути не столько борьбой между двумя иерархами-феодалами (а именно так ее расценивали позитивистски, марксистски и либерально мыслящие историки), сколько борьбой различных пониманий православия, различных религиозных сознаний и мироощущений, поскольку Исайя был ориентирован на ценности святоотеческого богословия и на греческую, а не западноевропейскую ученость. В этой борьбе победил Могила: в обмен на мистическую утонченность православие на Украине обрело твердый социальный статус и было легализовано в пределах Речи Посполитой. Православие на Украине в XVI-XVII веках выдерживало сильную экспансию со стороны иезуитского контрреформационного католицизма - украинская культура одновременно находилась в орбите византийско-православной и римско-католической культур. Именно митрополит Петр Могила зафиксировал и утвердил ту двойственность украинского православия, что вскоре, после "книжной справы" и присоединения Левобережной Украины, перекинулось и на Московскую Русь. Типологически конфликт между Исайей и Могилой похож на конфликт между протопопом Аввакумом и Симеоном Полоцким, между старообрядцами и никонианами. Победа Петра Могилы в этой борьбе в значительной степени предопределила и будущий облик украинского и общероссийского православия: именно могилянская, барочная его модель была заимствована Московской Русью при Алексее Михайловиче и патриархе Никоне, в связи с чем и произошел раскол. Книга Аркадия Жуковского "Петр Могила и вопрос единства церквей" состоит из пространного и очень ценного очерка жизни и деятельности митрополита, из раздела (весьма неоднозначного из-за явных либерально-экуменических симпатий автора) о попытках Могилы остановить вражду между Православной и Католической Церквями и сделать шаг навстречу друг другу в догматическом вопросе, а также приложения из текстов самого Могилы и посвященных ему барочных геральдических "виршей". Впервые эта книга вышла во Франции в 1969 году, ее автор - французский профессор-славист, один из наиболее авторитетных могиловедов, стараниями которого вышли факсимильные переиздания "большого" и "малого" "Катехизиса" Петра Могилы. Книга "П.Могила: богослов, церковный и культурный деятель" собрана из статей преимущественно киевских, а также молдавских, российских и американских исследователей, посвященных различным аспектам историко-философского и богословского осмысления: "Проблема человеческого разума и воли в произведениях Петра Могилы" (Валерия Ничик), "Петр Могила как основатель украинской богословской мысли" (Андрей Колодный), "Украинская книга и гравюра при Петре Могиле (Дмитрий Степовик) и т.д. В современной Украине в последние годы происходит поиск новой универсальной культурно-политической и религиозной парадигмы, поэтому отчасти прозападная и даже протоэкуменическая ориентация Петра Могилы импонирует значительной части современной украинской либеральной интеллигенции, которая пытается видеть в нем образец "демократизма", религиозной толерантности и чуть ли не апостола вестернизма (фигура Могилы нередко используется как аргумент в пользу "европейского", прозападного курса нынешней Украины). Особый интерес в сборнике представляют статьи ныне покойного о. Иоанна Мейендорфа и московского исследователя Андрея Окары. Ими предпринята попытка достаточно критичного разбора общих итогов деятельности митрополита, связанных с отходом от духа святоотеческого православия, с заимствованием западного (католического) типа религиозного мышления и даже к нововведениям в догматической области (Могила, например, признавал существование Чистилища - неприемлемый для православного сознания католический догмат). С одной стороны, Петр Могила и основанная им Киевская коллегия, преобразованная в начале XVIII века в Киево-Могилянскую академию (первое высшее учебное заведение на восточнославянских землях!), позволили социально легализовать православие, ввести его в общеевропейский культурный контекст, бороться за него на культурном языке своих конфессиональных противников (униатов и католиков), однако, с другой - вели к формализации духовной жизни на Украине и в Белоруссии, отдаляли ее от святоотеческой православной традиции, что прот. Георгий Флоровский в "Путях русского богословия" назвал "псевдоморфозой религиозного сознания". В основе богословского дискурса, созданного Могилой, - антимистические интуиции, рационализм, аристотелизм, так называемая "вторая" (контрреформационная) схоластика. Культура "Второго южнославянского влияния" с характерными мотивами преображения человеческой души, аскетизмом, символичной усложненностью и направленностью к горнему миру после Могилы для Украины и Белоруссии оказалась уже малоактуальной. Показательно и сравнение Петра Могилы с Никоном, которое делает Мейендорф: если реформы Могилы способствовали укреплению православия и консолидации православного населения в рамках польского государства, то сходные во многом реформы Никона, наоборот, привели к расколу и упадку интенсивности православной духовной жизни в России. И все же реформы Никона в России в значительно большей степени, чем реформы Могилы на Украине, способствовали профанизации отечественного православия, замене подлинного духовного горения безблагодатным морализмом и внешним благочестием, торжеству религиозности секулярного типа, нарушению идеальных пропорций общества и власти.
http://religion.ng.ru/printing/2000-04-26/7_westernism.html