«Действия патриарха Кирилла не позволят ему сохранить Украинскую церковь. Ее отделение – вопрос нескольких лет»

Вчера патриарх Кирилл поздравил Петра Порошенко с избранием на пост президента Украины. Известно также, что патриарх очень аккуратно высказывался о событиях на Украине. А на послание Владимира Путина о присоединении Крыма Кирилл вовсе не явился, чтобы, судя по всему, не вызывать раздражения украинской паствы. 

Slon поговорил с научным сотрудником Центра изучения Восточной Европы при Бременском университете Николаем Митрохиным о том, какая ситуация сложилась у патриарха Кирилла с Украинской православной церковью Московского патриархата (УПЦ МП) и какие варианты развития здесь возможны.

– Является ли необычной сама по себе ситуация, когда Кремль внятно не говорит о возможности признания результатов выборов, а патриарх Кирилл поздравляет с избранием нового украинского президента?

– Что касается политики патриарха Кирилла, у него действительно немножко своя внешняя политика. Она проявлялась, например, в российско-грузинском конфликте 2008 года, когда РПЦ фактически отказалась поддержать действия властей России. Церковь, наоборот, старалась сохранять хорошие отношения если не с грузинским правительством, то с Грузинской православной церковью, которая по факту была сильно связана с правительством Грузии. Сейчас аналогичная ситуация. 

У РПЦ есть понятные большие интересы на Украине. А Петр Порошенко является не просто украинским политиком, победившим на президентских выборах, но он, очевидно, и известный православный. Причем прихожанин именно Украинской православной церкви Московского патриархата (УПЦ МП), очень активный в этом качестве. Поэтому патриарх имеет все основания поздравлять его и надеяться на то, что это поздравление позволит улучшить политический климат вокруг УПЦ, предупредить какие-то возможные действия власти и общественности против нее. Другой вопрос – внутри самой УПЦ. Какое сейчас там отношение к Москве, к Московской патриархии. За время российско-украинского конфликта эта часть церкви существенно изменилась идеологически. Как мне кажется, она почувствовала внутренний отрыв от Москвы, который пока еще не приобрел организационных форм. Поэтому это не просто Кирилл защищает интересы своей паствы на территории Украины. Это еще и жест в сторону украинской части церкви. Кириллу важно действовать в отношении не только президента, но и в отношении своих верующих на основной части территории Украины.

– Отрыв от украинских верующих и иерархов у патриарха ведь обострился из-за Майдана?

– Своим молчанием по поводу кризиса, а также довольно открытой поддержкой, которую сторонники промосковской линии внутри УПЦ оказывали сначала Януковичу, потом сепаратистам в Донбассе, – да. Очень долго от России, от Москвы ждали каких-то слов в поддержку демократических процессов, в которые была вовлечена значительная часть украинских верующих. Но ничего не дождались и разочаровались. Другой вопрос, что сейчас сложно оценить уже внутри церкви, какие группы ожидали таких действий. Понятно, что церковная интеллигенция этого ждала. Ждали, вероятно, простые верующие и священники центрального управления. Но насколько, например, монахи ожидали этого, непонятно.

– Насколько влиятельные люди в УПЦ выступили на стороне Януковича, а затем – сепаратистов?

– Весьма влиятельные. Два члена Синода УПЦ: митрополит Одесский Агафангел и митрополит Донецкий Илларион. Агафангел в результате событий в Одессе вынужден был бежать, секретарь епархии тоже эмигрировал (вот он только что получил приход на Воробьевых горах). Глава миссионерского отдела епархии тоже бежал из Одессы, после того, как там разгромили эту пророссийскую оппозицию. Эти иерархи были прямо вовлечены в обустройство лагеря ополченцев в Одессе. И, соответственно, в Донбассе сторонники концепции архимандрита Зосима Сокура о том, что донбасские православные должны подчиняться Москве, а не Киеву, тоже активно вовлечены в сепаратистскую деятельность. Наиболее известный пример – это тот священник, которого арестовали три дня назад. Он руководил бандой, громящей избирательные участки по выборам президента.

– А у пророссийских иерархов из-за этого были открытые конфликты с коллегами по УПЦ?

– Там был очень длительный конфликт, связанный с попытками промосковских архиереев захватить власть на фоне болезни, а потом коллапса митрополита Владимира, главы Украинской православной церкви. Даже внутрицерковными усилиями их осадили и фактически превратили в оплот оппозиционного меньшинства, который не пользуется теперь в Киеве никаким влияниям. Еще была такая умеренно промосковская фракция, поддерживавшая Януковича. Прежде всего это глава Печерской лавры митрополит Павел, который единственный из киевских иереев, по сути, выступил в поддержку Януковича. Но теперь его влияние также минимизировано.

– Сейчас понятно, потеряла ли УПЦ какое-то значительное количество приходов в результате последних событий? Или с точки зрения структуры церкви все осталось, как прежде?

– Видимо, есть отдельные случаи, но массового перехода нет. Думаю, священники и отдельные епископы ожидают, что изменится принципиально в отношениях Украинской православной церкви и Московской патриархией. Ждут, пока станет понятна логика того, что сделает митрополит Владимир и вероятный новый глава церкви митрополит Онуфрий. Ситуация, в общем, неопределенная. Но здесь более важен психологический сдвиг. Условно говоря, раньше сторонников автономии церкви и сторонников автокефалии (то есть получения законной духовной независимости от Москвы) было примерно пополам. Но сейчас произошел явный сдвиг массовых настроений в пользу большей автономии. Но это пока только психологический сдвиг, не приобретший никаких оформленных организационных проявлений.

  Очень многое зависит от смены власти внутри УПЦ. Есть явный прогресс в отношениях: украинский Синод занял четкую проукраинскую позицию, поэтому массового отпадения не будет.

– Если отделение будет происходить, как с формальной точки зрения оно может пройти?

– УПЦ созовет какой-нибудь представительный собор. Будут недовольные, процентов десять приходов, думаю, предпочтут остаться под Москвой – в основном как раз в восточных областях. Дальше, в УПЦ обратятся к Москве, посмотрят, что Москва скажет. Скорее всего, она будет сильно против, не захочет отпускать. Начнется торг. Если украинские олигархи перечислят миллиард на счета РПЦ, патриарх отпустит Украину.

– А что УПЦ получает от подчинения патриарху Кириллу?

– Собственно говоря, ничего. Это историческая подчиненность, преемственность. Основной костяк руководства УПЦ МП – монахи; среди епископов и церковных администраторов их очень много. Причем монахов немолодых, воспитанных в монастырях Русской православной церкви, где всегда понимали всеобщность РПЦ как ее общерусский характер, доминирование русского языка, ориентацию на Москву и все прочее. Людям с такой психологией, в том числе и нынешнему реальному главе церкви митрополиту Онуфрию, очень трудно воспринять факт существования Украины как независимого государства. Хотя за 20 лет большинство из них, включая Онуфрия, смирилось с этим фактом. Но не все – в том числе и уже упомянутые мной митрополиты Агафангел и Илларион, которые резко против. Но постепенно это поколение уходит в мир иной. А в системе церковной власти уже много молодых священников и монахов, которым подчиненность Москве кажется старомодной. В конце концов, во всех крупных государствах с доминирующим православным населением существуют свои независимые церкви. Странно тогда, отчего Украине нужно все еще подчиняться Москве.

– А патриарху Кириллу не испортило отношения с Кремлем то, что он не поддерживал Януковича и не явился на послание Путина о присоединении Крыма?

– В Кремле наверняка хотели бы, чтобы патриарх занял другую публичную позицию. Но, с другой стороны, у них долгие взаимоотношения друг с другом. Кирилл, наверное, имел возможность объяснить, чем грозят РПЦ его резкие действия в этом вопросе. А именно – немедленной потерей самой крупной ее части и превращением самого крупного субъекта православного мира в структуру, назначенную другим крупным церквям, типа отделяющейся украинской.

– О каком количестве приходов РПЦ и УПЦ сейчас может идти речь?

– Количество приходов в России не слишком-то превышает количество приходов на Украине. На Украине порядка 13 тысяч приходов УПЦ МП, а РПЦ говорит о 19 тысячах приходов на территории России. Это число религиозных организаций, которое включает монастыри, учебные заведения и управления. Понятно, что все перечисленное на Украине – это от силы тысяча из 13 тысяч приходов. В России тоже порядка 17–18 тысяч непосредственно приходов. Как я понимаю, Украинская православная церковь сопоставима с числом приходов в той же Румынии или Греции. И после ее отделения Российская церковь станет такой же, как и все остальные. А этого ни российским властям, ни Московскому патриархату не хочется.

– Когда на Майдане шли протесты, там постоянно появлялись священники с иконами, проводившие молебны. УПЦ там сыграла какую-то роль?

– Нет. Вообще УПЦ в этом практически не участвовала, сохраняя нейтралитет. Может быть, отдельные фигуры появлялись. В отличие от «оранжевой революции». Потому что для УПЦ любая коллективная поддержка одной из сторон была невозможна. В УПЦ есть и противники украинской независимости, и сторонники. Очень трудно в этой ситуации занять определенную точку зрения. Хотя киевский церковный аппарат в основной своей массе поддерживал Майдан, вся киевская церковная интеллигенция и духовенство выступали активно в поддержку Майдана: в прессе и лично ходили туда.

– Поздравление Порошенко со стороны патриарха может как-то исправить отношения между РПЦ и ее украинскими прихожанами?

– Оно не меняет ситуацию в целом. Хотя это позитивный жест. Думаю, что Порошенко приятно. И он, вероятно, не будет делать резких шагов в отношении Московской патриархии. Он, наверное, и не собирался их делать. Но в любом случае да, человеку приятно.

– А в силах ли Московская патриархия переломить наметившуюся тенденцию к отделению УПЦ?

– Нет, уже абсолютно нереально. Вопрос может идти о темпах, сроках, объемах, количестве приходов, которые останутся под Москвой, суммах, которые будут заплачены за отделение, и так далее. Условно говоря, если бы Московская патриархия начала делать радикальные жесты, от нее украинская часть могла отпасть еще в ходе конфликтов последних месяцев. А так, видимо, эта ситуация растянется на ближайшие годы. Но отделение УПЦ от Москвы – это вопрос нескольких лет.

Розмовляв Ілля Шепелін

"SLON", 28 травня 2014 (рос.)