О борьбе канонического с праведным

Скоро встречаюсь с архиереем по поводу своего прошения о снятии запрета и почисления за штат. Многие недоумевают: почему после моего сослужения с предстоятелем УПЦ Киевского патриархата Филаретом и громких заявлений об обмане со стороны церкви Московского патриархата я продолжаю помышлять о служении в том же Московском патриархате?

Да, я действительно, начитавшись, наслушавшись и пресытившись информацией о реакции нашей Церкви на происходящее, нашел было выход – УПЦ Киевского патриархата. Это та Церковь, в которой не стыдно смотреть в глаза людям, которая, в отличие от МП, в свете украинских событий последнего полугодия не изменяет своему народу.

Некоторые друзья из самых чистых побуждений убеждали и почти умоляли меня остаться, во что бы то ни стало, в лоне Московского патриархата – как-никак он общепризнан, каноничен, благодатен и проч. К тому же, проукраинской позицией священников Киевского патриархата сейчас никого не удивишь – иное дело, когда ее излагают представители патриархата Московского, что лишь на пользу украинскому православию.

Признаюсь, я также решил пойти по этому пути. Начал много писать в различные церковные инстанции – дескать, поспешил сгоряча, с кем не бывает, ошибся и хочу продолжать служить в родной Украинской Православной Церкви (читай: в «родном» Московском патриархате).

Когда я пошел на шаг сослужения с «раскольниками» из КП, думал, что в жизни МП настала пора самых что ни есть жутких недоразумений: священники освящали на Донбассе блок-посты вооруженных боевиков, ублажали захватчиков, воспевали путинскую агрессию и приходили в восхищение при виде триколора и двуглавого орла. Некоторые представители масс-медиа УПЦ МП с нескрываемой радостью повествовали об этом на своих церковных ресурсах: слово "русский" писалось как синоним слова "православный", в то время когда "независимый украинский" означало "евросодомский", "фашистский", "диавольский" и т.д., о чем ничтоже сумняшеся писали разного рода священнослужители и миряне. Противоположные мнения (в том числе на портале УПЦ МП "Православие в Украине") практически не освещалось – стало быть, антиукраинские террористические действия воспринимались в наших церковных СМИ как христианские проявления.

Но, как позже выяснилось, это явилось лишь началом истории предательства со стороны "канонической" Церкви, продолжение которого, судя по всему, должно было вылиться в долгий сериал с красивым православным названием «Церковь вся в молитве».

Далее последовало много смертей наших соотечественников и реки крови, но улюлюкивающий фон наших высокодуховных особ не изменился: продолжали раздаваться новые речи со старыми затертыми тезисами «мы вне политики» (как новый вариант: «над политикой»), «мы только молимся», «мы лишь на Бога надеемся» и робкое «остановите кровопролитие». Притом вовсе непонятно из последнего призыва, чья сторона рассматривалась причиной кровопролития и к которой собственно обращался призыв.

Как всегда, ни слова об агрессии путинской России, – следовательно, сами украинские воины должны перестать убивать зарубежных агрессоров и иже с ними, сами украинцы должны перестать возмущаться. Стало быть, российская оккупация и есть та самая «воля Божия», на которую всем украинцам надлежит положиться (читай: отдаться). Так устами нашего духовенства звучит лукавая риторика, оправдывающая кровавую агрессию. Это продолжение того самого циничного молчания, это те же псевдоправославные штампы, прикрывающие безразличие и бесчинство во имя внешнего церковного спокойствия. Это утонченная ложь, удушающая морально и физически дыхание Светом. Это вирус апокалиптики сумасшествия.

Как и следовало ожидать, в результате трусливого молчания моей Церкви она же и поплатилась (в этом без всякого злорадства просматривается начало ее надвигающейся трагедии): некоторые священники Донбасса призвали брать оружие и освобождать «православную Новороссию» не только от «киевской хунты», но и от… нашей Киевской Митрополии.

Паровоз сходит с рельс, а с ним постепенно сползает и весь вагонный состав.

Фундаментом жизни РПЦ (а теперь и самой УПЦ как ее филиала отнюдь не независимого) все больше объявляется не деятельная вера во Христа, а «правильная» геополитическая ориентация. Если плодами первого являются дела любви, то второго – неприкрытая ненависть к инакомыслящим, выдаваемая за «ярость благородную».

… И именно в этой Церкви я собирался продолжить свое служение, в чем состояло странное недоразумение. В той самой Церкви, которая «свята и благодатна», «канонична и признана». Да, Киевский патриархат в действительности пока не признан. Официально не признан – это факт (что касается «неофициального» непризнания, то у каждого архиерея УПЦ КП есть большая фототека служений в храмах иных Поместных Церквей).

Следует признать, что понятие признания в экклесиологии является сравнительно свежим. Если раньше исповедование Православия давало почву для признания, то теперь это банальное признание дает основание для идентификации с православностью признанного. То есть причина и следствие поменялись местами. Результат такого рода богословствования не заставил себя ждать: Церковь Киевского патриархата, богословие которой ничуть не отличается от богословия патриархата Московского, объявлена неправославной и, следовательно, находящейся во вражеском отношении к Православию. Поэтому неудивительно, что слово «неканоничен» стало синонимичным понятию «безблагодатен».

Почти все истории автокефалий Поместных Церквей начинались от неканонических, непризнанных их образований. Проходили десятилетия, и в один момент неканоническая Церковь признавалась канонической, Поместной.

И благодатной заодно.

То есть сосуществовали до этого такие себе ряженые актеры, играющие в священников и дурманившие весь народ – и в один миг именно они же оказались самыми что ни есть настоящими священниками. Настоящими, без всякого рукоположения. Выходит, что благодать священства может исходить не только в Таинстве Хиротонии (Рукоположения), но и в обычном документальном признании. А когда документ становится подлинным? Когда таинство увенчивается подписью и печатью? То есть ставится печать – и в это время благодать мощным потоком устремляется на всех бывших неканоничных и непризнанных до того «ряженых актеров». Если это действительно так, то кроме семи известных Таинств мы вынуждены признать еще одно – Таинство Признания Автокефалии, которое в сути своей есть Таинство Подписи и Печати.

Конечно, такое понимание действия благодати чуждо православному сознанию. Здесь вполне магическое восприятие Таинства как формы оккультного ритуала.

Вот что хотелось обозначить касательно церковного взгляда российского (который по сути и исходит от Церкви Московского патриархата) на реалии украинские.

Получаем мы, во-первых, молчание-предательство-цинизм, во-вторых, магизм. Возможно, рассуждения эти покажутся довольно однобокими (так и есть, ведь в действительности в УПЦ Московского Патриархата, как и в любой территориальной Церкви на земле, живет дух Христов, проявляющийся в жизнедеятельности священников и мирян, монахов и архиереев). Но дело в том, что эта «однобокость» всё же существует, и действие ее смертоносно для жизни самой Церкви.

Видение опасной болезни есть начало борьбы с ней. Иначе Церковь Московского патриархата в Украине ожидает смерть «наглая», т.е. неожиданная, застающая врасплох.

Пока Вселенское Православие своей подписью не претворит неканонический Киевский патриархат в канонический, каждому христианину следует жить по совести, не мудрствуя лукаво. А совесть, в свете последних событий, в особенности пастырская, понуждает отойти от одобряющих (пусть даже благовидным молчанием) беззаконие. И уж тем более, когда дают приют и помощь убийцам или сами берут в руки оружие. А ведь каждый одобряющий в мирное время убийство соотечественников на Суде Божием разделит вину с убийцами.

…Скоро я должен получить разрешение от запрета с правом перехода в иную епархию УПЦ Московского Патриархата. Я в смятении…

протоєрей Віталій Ейсмонт

"Релігія в Україні", 12 червня 2014