Перед Богом не стыдно?
Отношения с Богом – личное дело каждого человека. Когда вопросы веры становятся определяющим фактором политики (идет ли речь о советском общеобязательном атеизме, о великодержавном цезарепапизме в Византии, средневековом Риме и царской России, et cetera), это явный признак неблагополучия духовной жизни большинства людей, характерный для авторитарного или даже тоталитарного государства. Каждому, кто становится между Богом и человеком против доброй воли, должно быть стыдно перед Богом и людьми.
Как известно, в христианстве Церковь – это тело Христово. В здоровом теле должен быть здоровый дух. Почему же это тело, напротив, два тысячелетия сотрясается в судорогах разнообразных склок? На мой взгляд со стороны (я, вообще-то, не христианин, ибо исповедую религиозную Веру в Наивысшую Ценность Человека), причина в том, что христианское священноначалие считает своей главнейшей целью не молиться Богу, а добиваться всевозможных привилегий в обществе и государстве.
Возьмем свежий пример. В принципе, я не против регистрации Украинской Православной Церкви Московского Патриархата (УПЦ) как юридического лица. Но, мне кажется, предстоятель УПЦ Владимир не совсем понимает, о чем он просит. А может, очень даже хорошо понимает.
В действующем Законе Украины «О свободе совести и религиозных организациях» предусмотрено, что каждая религиозная организация должна прописать в своем уставе, какому религиозному центру она подчиняется. При этом религиозные организации в Украине могут свободно подчиняться иностранным религиозным центрам.
Интересно, что в России все не так просто. Когда я обратился в Минюст РФ с запросом о том, нет ли каких законных препятствий к распространению моей религии, Веры в Наивысшую Ценность Человека на территории России, мне (не совсем по делу, если вдумчиво прочесть Федеральный Закон «О свободе совести и религиозных объединениях») сообщили, что можно открыть представительство религиозной организации, которое... не будет иметь права заниматься религиозной деятельностью. Какой смысл в создании подобного представительства, я, честно говоря, не понимаю.
Из этого письма видно, что российское государство не очень приветствует на своей территории новых иноверцев. Зато российская церковь желает быть привилегированным гостем (если не хозяином) на ниве духовной жизни сопредельных народов.
Сейчас религиозные организации УПЦ подчинены иностранному религиозному центру – Московскому Патриархату. Да, они пользуются определенной автономией, но это не меняет сути отношений подчинения.
Если митрополит Владимир ставит вопрос о регистрации религиозного центра УПЦ в Украине, для этого УПЦ придется отказаться от подчинения Московскому Патриархату. Ведь отечественный религиозный центр не может подчиняться иностранному.
С другой стороны, митрополита Владимира можно понять так, что он просит изменить закон – чтобы украинский религиозный центр мог подчиняться российскому. В принципе, это возможно. Но тогда не миновать широкой общественной дискуссии о религиозной свободе, а она покажет недопустимость многих выгодных УПЦ ограничений в действующем законе. Например, по действующему закону для предоставления статуса юридического лица религиозной общине необходимо, чтобы эта община насчитывала 10 и более человек. Такая дискриминация новых, малочисленных религиозных общин на руку традиционным конфессиям. Впрочем, малочисленные религиозные общины по закону могут действовать в Украине и без регистрации. Этот факт немного компенсирует столь явную дискриминацию.
По-моему, неправы и фанатики, настаивающие на сращивании государства с церковью, и радикалы, требующие усиленного государственного регулирования в религиозной сфере. Законодательство о свободе совести должно стать не запретительным, а разрешительным. Следует дать гражданам право в полной мере отправлять свои религиозные потребности так, как они хотят, каждому – на свой вкус. И не нужно бояться свободной конкуренции в сфере религии: сильные духом с Божьей помощью обязательно выиграют, станут еще сильнее. Создание и деятельность религиозных организаций должны быть не более «зарегулированы», чем создание общественных и благотворительных организаций.
Отношения с Богом – личное дело каждого человека. Когда вопросы веры становятся определяющим фактором политики (идет ли речь о советском общеобязательном атеизме, о великодержавном цезарепапизме в Византии, средневековом Риме и царской России, et cetera), это явный признак неблагополучия духовной жизни большинства людей, характерный для авторитарного или даже тоталитарного государства. Каждому, кто становится между Богом и человеком против доброй воли, должно быть стыдно перед Богом и людьми.
