Птича — в объективе современных пиар-технологий
События вокруг церковной юрисдикции храма в селе Птича Дубенского района Ровенской области взволновали страну и близкое зарубежье, а значит требуют честного и критического анализа, а главное – трезвых выводов.
Сначала передам ход последних событий со слов близкого мне человека, непосредственной участницы конфликта, жительницы села Птича. Итак, группа прихожан УПЦ (Московского патриархата) с решением суда в их пользу пошла в храм, за который уже год длятся склоки с жителями того же села, которые выступают за переход в Киевский патриархат. Именно они и не хотели впускать прихожан в храм, но верующие УПЦ туда всё же вошли и провели богослужение. Часть прихожан после богослужения не захотела выходить из храма, поскольку односельчане-оппоненты угрожали больше не допустить их сюда.
Пресловутый "Правый сектор" не принимал участия в силовом противостоянии, как об этом трубят православные СМИ, которые крупным планом показывают одну и ту же бабушку с хворостиной в руках, демонстрируя "авангард националистических бандеровских фашистских формирований". Если бы к этому делу подключили "Правый сектор", он бы разрешил эту ситуацию быстро.
Милиционеры на месте конфликта не только ни на кого не нападали, но, главное, не дали православным христианам друг другу выцарапать глаза, стояли на посту у входа в храм, чтобы туда никто не врывался. Ровенский владыка Варфоломей, митрополит УПЦ, в своем обращении к президенту Украины, мягко говоря, допустил преувеличение, заявив, что власти благоприятствуют конфликту. Может быть, глава городской администрации г. Дубно и симпатизирует националистическим идеям, но это его личные убеждения, а не политика властей в целом, среди которых полно верующих УПЦ. Некоторые милиционеры, кстати, снимали шапки, когда шел крестный ход верующих УПЦ вокруг храма, и подавали хлеб заблокировавшимся внутри прихожанам.
Я не сомневаюсь в искренности мотивов, которые двигали защитниками храма и простыми священниками, по очереди служившими возле стен храма, в то время как над ними насмехались некоторые жители села, бросая лопатами землю им в лицо.
Из почти уличного конфликта православные СМИ сконструировали с помощью Виндовс мейкера «войну с православием», о которой трубят по всему миру. Но на храмах в Ровно и в монастырях нашей области продолжают ставить многотонные колокола, в селах, где почти нет прихожан, строятся огромные храмы с колокольнями, и только в тех местах, где годами длятся хронические конфликты, со стороны УПЦ почти ничего не предпринималось. Туда не то что помощь не доходила, но даже владыки нос не показывали. В то время как можно было давно разрешить конфликт в той же Птиче, наняв хорошего адвоката.
Архиереев УПЦ крайне редко заставали на местах конфликтов, но зато они активно посылают туда верующих и священников-«мучеников». Нынешние архиереи должны помнить, что такое настоящие гонения и какова их цена, но они не стыдятся уличную потасовку называть "гонениями". Нам сегодня наступили на мозоль, а мы уже себя мучениками возомнили, и даже не засомневались в себе, что, может, не достойны понести этот крест. Потому что если в таких сносных условиях мы не умеем себя вести по-человечески, то что было бы, если бы на дворе стоял 1918 год. Архимандрит Кирилл Зайцев в своих воспоминаниях «Смутное время Патриарха Тихона» писал, как святого Патриарха ставили перед священниками, которых на его глазах должны были расстрелять, но у них был шанс – отречься от Христа, и их оставили бы в живых. Патриарх тогда говорил: «Если вы отречетесь, я вас наперед прощаю, я вас пониамю, у вас дети и жены, простите и вы меня». А мы сегодня друг друга проклинаем, выставляем шишку на камеру – вот вона, священная война, «борьба за веру наших предков». Стыдно.
Нынешний Патриарх Кирилл уже на следующий день после «штурма Птичи», глазом не моргнув, начал рассказывать: «Храм хотели захватить, но небольшой группе верующих и двум священнослужителям удалось войти внутрь храма незамеченными, закрыться изнутри. Что произошло дальше? Отключили воду, свет, тепло. И сегодня эти люди там сидят. Кому-то из них удалось по мобильному телефону позвонить, и мы узнали об этом кошмаре. В храме настолько холодно, что они сидят на кафедре спиной друг к другу чтобы согреться. Нет ни еды, ни воды. И это все происходит в центре Европы».
Я хорошо знаю жителей этого села, связывался по телефону с прихожанками, которые были в храме. Да, справить нужду было тяжелее всего, потому что в храме нет туалета, зима на дворе, хоть температура не минусовая. Никто не держал их насильно. Им свободно передавали еду и лекарства, а водопровода, который будто бы отключили, там испокон веков не было. Кто хотел выйти, мог спокойно это сделать в сопровождении милиции. Потерявшую сознание женщину, которая устроила голодовку, милиционер на руках вынес из храма.
Патриарх так увлекся идеями о «кошмаре в центре Европы», что даже не спросил имена сидевших в храме людей, чтобы можно было о них молиться.
На этом игра на религиозных чувствах нашего народа не закончилась. Митрополит Варфоломей объявил «Крестный ход мира», ставший главной новостью телеканалов России. Цель этого хода – «призыв к украинскому обществу и органам государственной власти соблюдать законы Украины и Церковных канонов».
Но представители областной госадминистрации на следующий же день после конфликта, 21 декабря, разрешили его таким образом. Процитирую решение заседания, собранного по этому поводу в Ровенской ОГА, в котором, кроме представителей власти, принимали участие обе конфессии: "Киевский патриархат должен отказаться от претензий на храм в письменном виде. На помещение храма верующие требуют повесить замки, ключи от которых будут находиться у представителей УПЦ. Также необходимо установить в церкви сигнализацию. В свою очередь религиозная община УПЦ предлагает помощь в постройке храма и предоставить общине УПЦ КП служебное помещение на территории храма для проведения богослужений. Однако с последним пунктом прихожане УПЦ, проводящие в это время акцию протеста в храме, не согласны. По их мнению, это предоставит возможность для дальнейших провокаций со стороны УПЦ КП".
Так почему об этом молчат православные СМИ? О каких гонениях идет речь, когда мы идем по центру города крестным ходом, а ГАИ при этом расчищает нам дорогу?
Недалеко от Птичи есть село Мильча, в котором глава сельсовета закрыл храм для верующих обеих конфессий. Его можно понять: если православные христиане не могут по-человечески объясниться, к чему разводить беспорядки? Однако по просьбе общины власти решили этот вопрос: "Сегодня, 22 декабря, суд принял решение, которым обязал представителей УПЦ КП убрать преграды для пользования верующими Украинской Православной Церкви храмом в селе Мильча Дубенского района". Но если пастыри не в состоянии исполнить свои прямые обязанности и научить людей поступать по-человечески, то как поступить власти? Она делает лишь то, что от нее зависит – пытается своими возможностями обеспечить гражданское спокойствие.
Наши канонические верующие говорят, что невозможно найти общий язык с "бесноватыми". Но возникает вопрос, делались ли хотя бы попытки договориться на официальном уровне представители наших конфессий? Если бы государство не вмешалось в случае с Птичей, и не обязало бы конфликтующие стороны встретиться на территории ОГА, то и встречи бы не было. В цивилизованных странах государственные организации имеют в своем составе представителей разных конфессий, которые являются консультантами по вопросам внутреннего устройства и религиозных принципов своих общин. Возможно, скоро мы дотянемся до такой европейской модели. А сейчас у нас все выясняется по ходу дела, когда каша уже закипела, прибывшая на место распри милиция постигает никогда не слышанные богословские истины нашей догматики и канонического права, клянясь в душе никогда не вести своих детей в такую склочную церковь. Я просто сгорал от стыда за свою Церковь, видя как священник УПЦ, тыча микрофоном прямо в лицо представителю ОГА, кричал, что "наша Церковь истинна, во всем мире признана". Мы лезем в драки, потому что не можем достойно ответить по слову Апостола: "Будьте всегда готовы всякому, требующему у вас отчета в вашем уповании, дать ответ с кротостью и благоговением" (1 Пет 3,15).
Когда ребенок попадает "под раздачу" от того, кто сильнее, старше, или "круче", мама идет поговорить с родителями "агрессора". Но вот поссорились два маленьких прихода, а никаких намерений разобраться на уровне иерархов конфессий не было высказано. Митрополит Онуфрий, проезжая через Ровенщину на свою виллу на р. Буг, так и не нашел времени, чтобы сделать остановку и разобраться в ситуации на месте. Овцы воюют, а пастыри где?
Киевская митрополия обижается, что украинские журналисты делают скандальные репортажи о церковном начальстве. Не без этого, конечно, но разве нет правды в репортажах, где нетрезвые представители духовенства разъезжают по улицам на джипах, где показывают громоздкие замки высших духовных чинов? Никто не отважится заявить: вот это моя святая Церковь, а это моя грешная жизнь. Нет, мы не признаемся в тех грехах, которые Господь попускает журналистам обличать, мы тянем всех за собой — и по пастырям делают выводы о Христовой Церкви. Но главное даже не в этом, потому что нет человека без греха, коробит непоколебимая уверенность: мы православные, значит мы сто процентов правы или нам сто процентов простится, и Патриарх у нас безгрешный, потому что это МЫ. Но отвечает ли наша жизнь той истине, которую доверил нам Господь? Если бы мы не задирали нос, никто бы, может, и не силился мокнуть его в ту грязь, в которой стоят наши ноги.
Кому больше дано, с того больше спросится, говорил Господь. Тем людям, которые осаждали православный храм в селе Птича, я не смею выносить приговор «бесноватые». Господь им судия, мне очень жаль, что они так и не познали что такое православная литургия и радость участия в ней. Находясь под влиянием пропаганды, потеряв друга или брата, я, наверное, поступил бы так же и задавал точно такие же вопросы: «Кирилл благословляет войну, а вы за него молитесь?». И если бы мне вместо прямого ответа предъявляли документы, свидетельствующие о праве владения храмом, я бы вряд ли сдержал себя в руках, ибо это не просто неуважение, а откровенный цинизм.
Мы не вправе судить взвинченных людей, поведением которых умело пользуются политики. Мы им ничего не объясняли, мы никогда с ними не общались, мы оставили большинство хороших людей, которые сочувствуют нашей Церкви, на съедение пропаганде, мы ничего не сеяли, так что же хотим жать? Это неправда, что нам не дают возможности говорить. На местном радио нам выделили совершенно бесплатно целый час эфирного времени. Но, к сожалению, УПЦ в Ровно этим не воспользовалась: то ли времени нету, то ли книгу с проповедями Блаженнейшего Владимира все уже на память знают… Господь в Своей молитве к Отцу об апостолах сказал: «Не о них же только молю, но и о верующих в Меня по слову их» (Ин. 17, 20). А мы молчим, обманывая людей, утверждая, что Церковь вне политики. Да, так должно быть, а в действительности мы, верующие УПЦ, кто осознанно, а кто нет, являемся исповедниками современного политического курса России. Даже риторика, которую употребляет Киевская митрополия повторяет риторику Патриархии: «беспрецедентные в ХХІ веке гонения», «война с православием»…
Мы обязаны ответить людям и обществу на важный вопрос, который сегодня у всех на устах, а в Птиче был поставлен прямо – это вопрос об отношении УПЦ к политике Московской патриархии. Ведь всякая поддержка Патриархией «священной войны России», реверансы в сторону культа Сталина, идеологическое обеспечение на уровне Геббельса современного политического курса государства являются неоспоримым фактом. Если мы молчим, значит мы разделяем эту позицию. Молчание УПЦ об этом важном вопросе воспринимается большинством людей с презрением.
Спикер патриархии протоиерей Всеволод Чаплин не единожды подчеркивал, что РПЦ должна поднимать народный дух в борьбе с западным секулярным миром. После бомбовых ударов по Сирию он заявил: «Очень правильное решение было принято: возможность для России защищаться в любых странах и регионах мира даже без согласия тех, кто там властвует, от угроз, касающихся нашей страны. Мы имеем на это право… Сегодня была проявлена воля народа, объединение, раскрытие дремлющих сил народа, такое же, как в 1941 году в противостоянии нацизму – это единственное, что может Россию заставить двигаться вперед». Результаты этого движения вперед мы переживаем ныне на востоке Украины. Патриарх чуть ли не в каждой проповеди говорит о преследовании христиан и разделении мира на западный безбожный, с которым необходимо вести борьбу, и восточный святой. Белорусское духовенство откровенно заявляет, что это дискредитация Церкви и нарушение нравственных начал Евангелия. Им быстро закрыли рот, но народ это услышал, и совесть у духовенства чиста, все остальное сделает Господь. Мы хотим называть себя мучениками? Вот где настоящее мученичество нашего времени: откровенно сказать Патриархии, насколько далеко она зашла в своем политиканстве. И от чего страдают люди и авторитет духовенства.
Осудить политический курс Московской патриархии — совсем не значит порвать с РПЦ. Чтобы сберечь евхаристическое единство, мы должны сказать: «Да, мы будем поминать Патриарха как равного среди равных Предстоятелей вселенской Церкви, но мы не можем как христиане разделять политику Патриархии». Эту разницу между церковными принципами единства во Христе и политической солидарностью Церкви и власти мы не только не объясняем обществу, но в большинстве своем сами не понимаем. Вместо разумных попыток объясниться, мы пытаемся давить на людей и власти толпой с хоругвями. В свое время Блаженнейший Владимир отметил: «Прошло время обостренного национализма, который закономерно проявлялся во время становления государства». Теперь таких откровенных признаний от иерархов мы сегодня не вправе требовать, потому что Патриарх выстроил такую авторитарную вертикаль власти, при которой сказать что-либо против его «рекомендаций» означает стать исповедником.
Мы с легкостью мошенника нарушаем каноны тогда, когда нам это выгодно. При этом не забывая пенять на других. Недавно моя подруга, брат которой служит офицером под Луганском, спросила, почему уже несколько месяцев подряд в нашем храме на ектениях не звучит возглас «о властех и воинстве ея»? Я никогда на это не обращал особого внимания, а она каждый раз именно в этот момент своего брата поминает. Которого Церковь, оказывается, сегодня отказывается считать своим чадом, хоть он и крещен нашим священником и в каждый свой отпуск ездил в Почаевскую лавру молиться. Мы, не сомневаясь в своей праведности, мним себя выше апостола Павла, слова которого и вошли в это моление о любви: «Итак прежде всего прошу совершать молитвы, прошения, моления, благодарения за всех человеков, за царей и за всех начальствующих, дабы проводить нам жизнь тихую и безмятежную во всяком благочестии и чистоте, ибо это хорошо и угодно Спасителю нашему Богу, Который хочет, чтобы все люди спаслись и достигли познания истины» (1Тим 2, 1-4). Эти слова ап. Павел написал из тюрьмы и они касались императора Нерона, который уничтожал людей в Риме не меньше, чем Сталин в СССР. Я ещё могу понять, почему не поминают «власти и воинства» на Донбассе. Но у нас?!
Оказавшись заложниками собственного невежества, мы не принимаем смиренно подвиг мученичества, потому что вряд ли было бы много желающих «помучиться». Мы бездумно повторяем идеологические заготовки Патриарха Кирилла, потому как своей головы на плечах нету, а чужая думает прежде всего о своем. Когда-то Патриарх Алексий ІІ во время визита в г. Корец Ровенской области сказал: «Если поминовение моего имени приводит к разделениям, то не поминайте открыто мое имя». Я почитаю его память, ибо это был мудрый церковный человек, который любил нашу Церковь, а где любовь, там и свобода следовать за Христом, Который есть Глава Церкви.
Ситуация в селе Птичья попущена Богом именно для нас, православных христиан УПЦ. Она раскрывает то положение вещей и те духовные проблемы, которые за долгое время в большом количестве накопились в Церкви. Слава Богу, что так случилось, потому что нет таких внешних скорбей, которые не соответствовали бы внутренним страстям. Господь не хочет, чтобы мы были осуждены, Он по милости Своей и долготерпению просит от нас покаяния, а не агрессивных действий, любви, а не лукавства и проявлений физической силы. Во времена Василия Великого, когда византийские власти откровенно отбирали храмы в пользу ариан, когда отсылали в изгнание православных, лишали должностей, оказывали административное давление, он написал в одном из своих писем следующее: «Мне кажется, что должно не совершенно чуждаться не принимающих веры, но употреблять некоторое о них попечение по древним уставам любви, и с общего согласия написать к ним с сердоболием, предложив им всякое возможное утешение, и, показав веру отцов, пригласить их к единению».
Сегодня такого давления, как в те времена, на нас никто не оказывает, и ничто не мешает проявлять к своим оппонентам такую любовь.
Денис Таргонський
