"Церковно-русская перезагрузка: от третьего Рима – к трехрусскому миру". Трудно представить, что Медведев не в курсе геополитического проекта Патриарха Кирилла
Вскоре после своего избрания Патриарх Кирилл провозгласил программу глубокой перемены в многовековой традиции отношений Русской Церкви и государства. Однако смысл и масштабы этого поворота остаются вне поля зрения демократической общественности.
Чтобы выразить суть дела, необходим небольшой исторический экскурс. Во времена Ивана Грозного в России окончательно утвердилась государственно-церковная концепция "Москва – Третий Рим". Еще в связи с падением Византии русское православие осознало себя как единственное, окончательное и последнее в истории правильное вероучение. Но если раньше миссия хранения, защиты и распространения православия принадлежала самой Церкви, то теперь эта миссия целиком переходила к русскому государству, которое тем самым приобретало высшее сакральное обоснование, по образцу языческих империй древности. А сама Церковь с тех пор уже никогда не могла вырваться из упряжки великодержавной политики.
Неудачная попытка Церкви вернуть себе самостоятельность при Патриархе Никоне закончилась ее окончательным порабощением. Хотя Петр I изменил терминологию и даже создал новую столицу, но суть отношений Церкви и государства не изменилась. Церковь для государства превратилась в идеологический департамент, тогда как государство для Церкви осталось высшей религиозной ценностью, а глава государства по-прежнему переживался как проводник Божественной воли на земле.
Поскольку православие считалось истиной окончательной и полной, то какое-либо его внутреннее развитие рассматривалось как измена традиции и вероучительная ересь. "Совращение" из православия в другую веру или даже в другую христианскую конфессию считалось тяжким государственным преступлением и каралось каторжными работами. А во времена балканских войн начала возрождаться идеология "Третьего Рима" в ее первозданной, допетровской форме.
Только в результате революции Церковь против своей воли была освобождена от многовековой сплетенности с государством. Это освобождение пробудило к жизни живые силы в Церкви, начались попытки возвращения ее к апостольским, евангельским и святоотеческим первоосновам. Однако советское государство, поставившее цель окончательной ликвидации всякой религии, не могло допустить какую-либо самостоятельность Церкви как социального организма. В этот период церковный народ впервые за многие века начал вспоминать, что именно он, а не государство и не прирученная государством бюрократическая церковная верхушка, является хранителем и защитником веры. Эта попытка возвращения Церкви к своим истокам была оплачена христианской кровью в масштабах, беспрецедентных со времен римских гонений.
Однако эта ситуация разрыва Церкви и государства продлилась не более четверти века. "Красный самодержец" Сталин во время войны начал реставрацию имперских порядков, вновь включив Церковь в идеологическую орбиту государства. Апофеозом этой программы стало Всеправославное совещание 1948 года, на котором православие было провозглашено идейной основой всестороннего имперского наступления Восточного блока против демократического Запада.
После крушения советской империи, в начале 1990-х годов, в обществе проснулись надежды на обновление религиозной жизни в возрожденной России. Символом этих надежд стало имя проповедника, миссионера и реформатора – отца Александра Меня. Однако именно тогда были приняты энергичные меры, чтобы такое возрождение никогда не состоялось.
За два месяца до убийства о. Александра Меня полковником В. Тимашевским, начальником 4 отдела 5 управления КГБ (борьба с инакомыслием), на освободившуюся после избрания Патриарха Алексия Ленинградскую кафедру – вторую по значению в РПЦ - был "маршрутирован" митр. Иоанн (Снычев), главный идеолог "православного талибанства". Эти два взаимосвязанных события определили, каким будет лицо Русской Церкви в последующие десятилетия.
Стержнем "снычевщины" стала все та же средневековая идеологема: "Москва – Третий Рим". Митрополит Иоанн (Снычев) стоял на ультранационалистических позициях. Внутри Церкви он насаждал то, против чего всю жизнь боролся о. Александр Мень.
В течение последующих 20 лет книги о. Александра были изгнаны с церковных прилавков. Вместо этого они были буквально завалены грандиозными тиражами трудов митрополита Иоанна. Духовные сотрудники и последователи о. Александра Меня, такие священники как Георгий Кочетков, Александр Борисов, Георгий Чистяков, Владимир Лапшин, Павел Вишневский и другие – подвергались всевозможным ограничениям, направленным на предельное сужение их влияния в Церкви. В результате выросло целое церковное поколение, кругозор которого почти целиком определяется "снычевскими" идеями.
И вот теперь, неожиданно для всех, новый Патриарх РПЦ МП открыто провозгласил полный и принципиальный разрыв с многовековой традицией отношений Церкви и государства, которая казалась совершенно незыблемой. Согласно его программе, Церковь уже не служанка государства, но и не госпожа его, она теперь вне его и над ним. Можно сказать, провозглашено своего рода "вознесение" Церкви над государством.
3 ноября 2009 года в Фундаментальной библиотеке МГУ им. М.В. Ломоносова состоялось открытие III Ассамблеи Русского мира. В программном выступлении Патриарх Кирилл сказал: "Если мы будем считать его единственным центром только Российскую Федерацию в современных границах, то мы тем самым погрешим против исторической правды… Ядром Русского мира сегодня являются Россия, Украина, Белоруссия… Мы и Молдову считаем частью этого Русского мира, рассеянного по уголкам планеты".
Были названы три объединяющих начала Русского мира: 1) православная вера, 2) русская культура и язык, 3) общая историческая память и общий способ общественного жительства. Знаменательно, что государство здесь даже не упомянуто!
Патриарх Кирилл вписывает весь проект в современную геополитическую ситуацию. Во время своего первого визита в Киев летом 2009 года он сказал: "Почему в диалоге с западным миром мы с легкостью принимаем роль ведомого? Почему с легкостью отдаем свое первородство? Святая Русь – это уникальный цивилизационный проект со своей миссией".
Во время следующего визита в июле 2010 года он уточняет эту мысль: "Русский мир не означает ‘российский’, тем более это не мир Российской Федерации, – это тот самый мир, который вышел из нашей общей купели, киевской купели Крещения". Раскрывая понятие Русского мира, Патриарх приводит в качестве образцов не Московскую Русь или Российскую Империю, но … Европейский Союз и Британское содружество наций, содружества франкоязычных и португалоязычных стран, ибероамериканский мир!
А как же с исторической традицией Третьего Рима?
Лаконичный, но исчерпывающий ответ на это совсем недавно дал ближайший сотрудник Патриарха – митрополит Иларион (Алфеев), который 9 апреля 2011 года сказал: "Теория ‘Третьего Рима’, в свое время имевшая популярность на Руси, не имеет для нас какого-либо значения в настоящем".
Общественность просто не обратила серьезного внимания на этот крутой поворот церковно-государственной стратегии. Не увидели в нем ничего нового и церковные украинцы.
Самый весомый аргумент противников новой идеи Патриарха Кирилла - "Русский мир", по их мнению, лишь только модернизированный, закамуфлированный вариант все той же третье-римской Московии.
И только "снычевцы", продолжающие мечтать о реванше российского имперства, затрубили "апокалиптическую" тревогу.
Вот что сказал один из проповедников этой идеологии, русскоязычный клирик Иерусалимского патриархата протоиерей Дмитрий Назаров (в издании с характерным названием "Правая.RU. Вестник черной модернизации" от 15 апреля 2011 г.): "Данная церковная политика является, по сути, не только отречением от Самодержавия и Православной Империи, но и от Третьего Рима ‘советского извода’… отречением от имперской миссии Русского Народа, результатом чего может явиться прекращение самого его исторического существования! Плодотворное личное сотрудничество Первоиерарха с нынешним благоверным ‘кесарем-правителем’, которое они называют ‘симфонией’, может иметь неожиданное продолжение…".
В заключение протоиерей Дмитрий говорит о том, хуже чего никакой "снычевец" себе и представить не может – об угрозе отречения руководителей Церкви и государства от сталинской имперско-церковной программы: "Нетрудно предвидеть, что скоро появятся и попытки ревизии итогов Московского Юбилейного Совещания 1948 года!"
Системообразующий, фундаментальный постулат всей концепции Третьего Рима – сознание конфессиональной исключительности, объявление православия единственным в мире исповеданием, обеспечивающим вечное спасение. Особенно нелепой становится эта претензия, когда в качестве условия вечного спасения декларируется даже не исповедание веры, но всего лишь административное подчинение якобы единственному "канонически-правильному" центру церковного управления. Если признать, что в других конфессиях - католичестве и протестантизме, - и тем более в самоуправляемых ветвях православия тоже возможно спасение, то разрушается притязание православной Державы на абсолютную сакральную ценность как "гаранта вечного спасения".
Поэтому, с точки зрения православных державников, христианский экуменизм есть "ересь всех ересей", "антихристова ересь", предвещающая "конец света". Именно с этим обвинением открыто выступили против Патриарха Кирилла епископ Диомид и совсем недавно – три героических ижевских священника. Надо признать, что значительная часть церковного народа и духовенства относится к ним с пониманием и сочувствием.
Одна из причин широкой распространенности подобных мнений – отсутствие в РПЦ МП свободы слова и дискуссий, то есть, говоря церковным языком, отсутствие соборности. Если бы острые, спорные вопросы открыто и ответственно обсуждались, то химеры "снычевщины" в значительной мере отступили бы перед светом христианского разума.
Необходимо признать, что восстановление внутрицерковной соборности есть абсолютно необходимое условие осуществимости проекта Русского мира. Если единство Церкви по-прежнему будет обеспечиваться только административным принуждением и монопольным правом владения храмами, то весь проект может оказаться мертворожденным: искренние носители русской культуры в такую Церковь просто не пойдут.
Второе условие осуществимости проекта – окончательный, не вызывающий сомнений отказ от Москвы как символического центра Русского мира. Даже такие святыни, как Сергиева лавра или Новый Иерусалим, таким центром быть не могут, в силу их слишком тесной связи с великорусским имперским прошлым. Существует только один духовный корень и средоточие Русского мира как целого: Киево-Печерская лавра – историческая колыбель русского православия.
При выполнении этих условий предложенный Патриархом Кириллом проект можно признать духовно ценным и практически осуществимым. Конечно, огромную роль играет позиция политических лидеров стран Русского мира, которые могут употребить свою власть и влияние на поддержку проекта или на его подрыв и дискредитацию.
Трудно себе представить, что Дмитрий Медведев не в курсе геополитического проекта Патриарха Кирилла. Очевидно, что в той или иной мере он поддерживает эту церковно-государственную "перезагрузку", ибо она осуществляется в стиле широкой модернизации всей российской жизни, намеченной президентом.
Что касается второго лица правящего тандема, то просматривается такой вариант, при котором преисполненные великодержавности "детища" Владимира Путина "Единая Россия" и новорожденный "Народный фронт" трехрусскому миру устроят афронт!
Итак, мы можем стать свидетелями экстраординарных церковно-исторических событий, которые окажут влияние и на общественно-политическую жизнь постсоветского пространства. К ожидаемым событиям вполне применимы слова из Нового Завета, что "если это дело от человеков, то оно разрушится, а если от Бога, то его разрушить невозможно".
Священик Гліб ЯКУНІН
