Блаженнейший Святослав: Если мы сегодня в нашем обществе скажем: «За нашу, но — не вашу — свободу», то станем на неверный путь
Напомним, что 2013 год Папа Римский Бенедикт XVI объявил Годом веры. С вопроса о том, в чем заключается суть этого года и что УГКЦ на практике предложит для обычного мирянина, началась наша беседа с Блаженнейшим Святославом.
Уже стало традицией ежегодно приглашать на интервью главу Украинской греко-католической церкви. (УГКЦ создает немало позитивных и интересных информационных поводов.) Так, позавчера Блаженнийший Святослав (Шевчук) стал нашим гостем. К слову, он считает, что «День» творит и распространяет незаурядную интеллектуальную среду, которая ему интересна, поэтому Блаженнейший подал идею, что стоило бы встречаться чаще, чем раз в год. С удовольствием!
Кстати, неформальное общение с главой УГКЦ началось с беседы о книгах. Как оказалось, Блаженнейший уже прочитал «Силу м’якого знака», а в этот раз Лариса Ившина подарила ему электронную библиотеку «Дня» и книгу «Апокрифи Клари Гудзик», один из первых экземпляров которой Клара Филипповна вручила Папе Римскому Иоанну Павлу ІІ, и книжную серию «Бронебійна публіцистика».
Напомним, что 2013 год Папа Римский Бенедикт XVI объявил Годом веры. С вопроса о том, в чем заключается суть этого года и что УГКЦ на практике предложит для обычного мирянина, началась наша беседа с Блаженнейшим Святославом.
***
— У нас немало планов. Однако я хотел бы остановиться на трех основных.
Во-первых, этот год пройдет под лозунгом новой евангелизации, о чем говорил Папа Римский. Проще говоря, Церковь будет пытаться в современных обстоятельствах, в которых многие люди теряют смысл христианства, помочь понять или переосмыслить важность христианской жизни и веры в частности. Фактически, будет идти речь о том, как украинским греко-католикам (и не только) жить в новом времени. С одной стороны, мы хотим оставаться чувствительными к процессам, происходящим в мире, — политическим, социальным, культурным. А с другой, стремимся быть глубоко укорененными в нашем христианском наследие — для того, чтобы переносить это в общество. Папа Иоанн Павел ІІ говорил, что человек является дорогой Церкви. Поэтому надо быть чуткими к тому, как он живет сегодня.
Во-вторых, в этом году будем отмечать 1025-летие крещения Руси-Украины. Это — очень важная дата, которая тоже поможет актуализировать, что означает для нас сегодня наследие крещения Святого Владимира. В свое время крещение Руси-Украины, можно сказать, способствовало социально-культурной революции. Возможна ли такая революция сегодня? Да, но мы должны ее переживать вместе с другими Церквями — наследниками крещения Владимира.
В-третьих, мы провозгласили всецерковное паломничество верующих УГКЦ со всего мира в наш Патриарший собор Воскресения Христова в Киеве. Храм построен на берегу древнего Днепра. Поэтому хотим собраться большим сообществом, чтобы возобновить обещания, которые когда-то давали Господу. Для большинства украинцев из разных стран это — уникальное событие. Они столько слышали о центре украинских греко-католиков в Киеве, давали на него пожертвования... Наконец, там мы вместе возобновим завет с Богом. Подтвердим себе и скажем всем, что являемся Божьим народом, следовательно, хотим, чтобы Господь был нашим Богом. Не только теперь, но и в будущем.
— Вы будете отмечать 1025-летие крещения Руси-Украины с другими конфессиями? А с государством? Или государство будет праздновать его только с УПЦ МП?
— Это праздник всех христиан Украины, поэтому он не может быть внутриконфессиональным одной отдельной конфессии.
В конце прошлого года на встрече членов Всеукраинского совета церквей и религиозных организаций как раз искали ответы на вопросы, которые вы задаете. Мы понимали, что не должны быть зависимыми от акций, которые государство будет проводить. Напротив, хотим быть протагонистами, то есть теми, которые первыми выходят с предложениями. Поэтому запланировали за неделю до официальных празднований на государственном уровне отметить юбилей межконфессионально. Планируется проведение совместной молитвы где-то в центре Киева или в Святой Софии. Понятное дело, нам бы хотелось, чтобы ко многим (не только к этому) событиям приобщилось государство. Однако особых надежд не лелеем. Когда отмечалось 1020-летие крещения Руси-Украины, празднования на государственном уровне ограничились только одной конфессией.
— Есть такое высказывание: «Настоящая Церковь — гонимая Церковь». Тогда, может, не надо стремиться быть с властями предержащими, а наоборот — показывать, что вы — другие?
— Хотим, чтобы власть предержащие были с нами, а не мы — с ними. Потому что таким образом можно шире охватить наше общество и действительно отметить присутствие в Украине многих наследников крещения Владимира, то есть разные Церкви, и полностью осмыслить плоды этого крещения для нашей страны сегодня.
— Блаженнейший, а в этом году на Рождественское богослужение, которое вы возглавляли, ждали Президента?
— Искренне говорю, что не ждал. Президент дает четкие месседжи, мол, себя считает прихожанином одной Церкви и все праздники празднует там.
Кроме того, у нас есть такой принцип, что мы никого специально не приглашаем, но всегда рады тем, кто приходит.
— Виктор Янукович постоянно говорит о евроинтеграции, но дает понять, что Украина в Таможенном союзе, очевидно, будет. Полностью, частично или больше чем частично. Если наша страна таки окажется в Таможенном союзе, где вы тогда видите место УГКЦ и ее верных?
— Этот вопрос охватывает несколько важных составляющих, на которых хотел бы остановиться. Когда речь идет о самой идее Таможенного союза, почему-то дискутируется только экономическая сторона дела. Все сводится к тому, что Украина должна идти в направлении тех или других международных соглашений, которые дают ей экономическую выгоду. Я был бы очень осторожен относительно такого утверждения. И здесь есть несколько причин. В первую очередь, как известно, бесплатный сыр бывает только в мышеловке. В современном мире надеяться, что кто-то нам просто так будет оказывать помощь — иллюзия. Это касается сотрудничества с любым соседом. Мы, украинцы, должны надеяться сами на себя и на Божью помощь, а не на бесплатную поддержку нашего с вами существования за чужой счет.
Второе, когда речь идет о Таможенном союзе, то вопрос стоит значительно шире. Речь не только об экономической интеграции, а вхождении Украины в евразийское политическое, междунациональное и культурное пространство. Поэтому украинец должен себя спросить: «Я осознаю себя украинцем или азиатом?». В соответствии с ответом и надо строить историческую перспективу.
Третье, общественная модель, которая за тем всем стоит, — авторитарная. Если стремимся отстаивать демократические ценности в Украине, то нужно искать другое общество.
— Как демократические ценности отстаивать, если власть почти не учитывает мнение украинцев?
— Прежде всего нельзя быть безразличным и молчать. Думаю, вопросы, касающиеся цивилизационного выбора, должны широко обсуждаться в обществе. Сейчас диалога между властью и обществом очень не хватает. Когда-то вопрос о вступлении Украины в НАТО так широко обсуждался в обществе, что зашла речь о всенародном референдуме. Тему Таможенного союза нужно ставить на такую же высокую ступень.
С другой стороны, представители власти никогда не говорили, что евроинтеграционная перспектива перечеркнута. Если в действительности перечеркнута, то нужно честно об этом сказать обществу. Если же нет, то надо быть последовательным.
ЕСТЬ РАЗГОВОР, А ДИАЛОГА НЕТ
— Блаженнейший, как вы расцениваете тот факт, что Виктор Янукович подписал закон №10221 «О свободе совести» (согласно которому нынешняя власть берет под контроль конфессии и религиозные организации), несмотря на то, что главы всех церквей просили его этот закон ветировать?
— Я вам кое-что расскажу о предыстории тех событий, потому что она вытекает из парадигмы общения между Президентом и Всеукраинским советом церквей и религиозных организаций, а также из парадигмы построения государственно-церковных отношений как таких за последние 15 лет с тех пор, как существует ВСЦРО.
Всеукраинский совет церквей и религиозных организаций пытается выстраивать государственно-церковные отношения на паритетных основах. То есть мы себя видим партнерами с властными структурами, но никоим образом не подчиненными.
Впервые Виктор Янукович встретился с ВСЦРО весной 2011-го. Уже тогда он коснулся темы об изменениях в законе «О свободе совести». Все члены этой общественной организации просили не менять закон, по крайней мере без партнерского обсуждения. Однако весь следующий год Верховная Рада пыталась его изменить. В частности законодательной инициативой занимался представитель Президента в парламенте Юрий Мирошниченко. К слову, секретариат ВСЦРО неоднократно с паном Юрием встречался, объясняя, почему не стоит что-то менять в этом законе. Однако он со своей стороны объяснял, что в стране происходит административная реформа и вот необходимо с ней согласовать законодательство. Несмотря на наши общение и сотрудничество, 16 октября ВР приняла закон «О свободе совести», игнорируя позиции церквей. На следующий день состоялась встреча с Президентом, на которой Виктор Федорович согласился ветировать его, выслушав наши аргументы. Однако этого не сделал. Это событие заставило глав церквей говорить о кризисе в государственно-церковных отношениях. То есть разговор есть, а диалога нет. Процессы происходят независимо от того, какую позицию освещает ВСЦРО и какие обещания дает Президент. Кроме того, появляется вопросительный знак в самой парадигме государственно-церковных отношений. Как уже отмечал ранее, отношения выстраивались на паритетной основе. Теперь получается, что эта парадигма разрушена. Мы не являемся партнерами. Таким образом до конца не понимаем свое место и то, какую роль должен играть Всеукраинский совет церквей и религиозных организаций.
Правда, после встречи с Президентом с секретариатом ВСЦРО встретилась Анна Герман. Было сказано, что необходимо в срочном порядке проработать следующий законодательный акт, который согласовывался бы с позициями церквей. Та же тактика, как с языковым законом. Спешно приняли закон о языках, после чего Виктор Федорович требует другого закона, который бы где-то уравновешивал то, что было сделано. Кстати, хотя уже полгода прошло, а проекта закона, о котором тогда говорил Президент, так и нет...
Вывод экспертов, которые помогали нам разобраться в законодательном поле, такой: нет смысла создавать еще один закон, который бы нейтрализовал предыдущий. Лучше — тот предыдущий отменить.
Хочу сказать о том, почему для нас важны отношения с государством. Развитие церковно-государственных отношений необходимо для развития украинского общества и построения демократического государства как такого. Все церкви, в частности христианские, видят себя активными членами гражданского общества. То есть мы присутствуем в социальной жизни (работаем с малообеспеченными, людьми с физическими и психическими изъянами, сиротами, детьми улицы...). И здесь должны сотрудничать с властью. Например, в одном из проектов УГКЦ говорится о спасении украинского села. Но Церковь не может всего сделать, поэтому существует потребность в цивилизованных государственно-церковных отношениях.
Другое пространство — это образование. Церковь всегда была матерью и учительницей своих детей. Поэтому сегодня мы говорим о желании Церкви присутствовать в пространстве образования. У нас есть Украинский католический университет, католические школы и т.п. Но опять же, для того, чтобы дальше развиваться в том же направлении, должны искать парадигмы какого-то сотрудничества с государственными факторами.
Поэтому есть определенные области нашей жизни, где церкви нуждаются в цивилизованных государственно-церковных отношениях и заинтересованы, чтобы их перестраивать дальше. Но на паритетной основе.
— Ваше Блаженство, почему, с вашей точки зрения, возник кризис в государственно-церковных отношениях? И видите ли вы сегодня возможность сделать этот диалог между Церковью и государством более эффективным?
— Искренне вам скажу, что на первый вопрос у нас еще нет исчерпывающего ответа, а упрощенный давать не хотим. Очевидно, что во многих церквях раздается мнение о том, что власть пытается любой ценой усилить контроль над жизнью церкви и таким образом от тех паритетных отношений перейти к отношениям начальника и подчиненного. Насколько это правда — увидим. Хотя действительно определенные выводы такого пошиба можно сделать, в частности и из ситуации вокруг закона №10221, который вступил в силу. Но, возможно, есть еще и другие причины. Однако существует общий консенсус о том, что церкви остаются и будут оставаться в дальнейшем открытыми для конструктивного диалога с властью, но мы будем искать механизмы, как быть услышанными. Возможно, нужно создать определенный механизм постоянного диалога не только на уровне Президента и предстоятелей, но и на уровне исполнительных структур. Это было мое предложение еще на первой встрече с Президентом в 2011 году. Чтобы, когда нам надо решить тот или другой вопрос, мы не тревожили аж самого Президента, а могли работать с теми, кто является исполнителем. Мы видим — на их уровне сегодня есть эта двойственность, которой не понимаем. Однако будем дальше генерировать разные идеи и предложения для того, чтобы этот диалог все же мог быть конструктивным и плодотворным, потому что, я думаю, он всем нам необходим.
— Хочется вернуться к теме гражданского общества. Политзаключенная Юлия Тимошенко объявила акцию гражданского неповиновения и призвала к этому всех украинцев. С вашей точки зрения, имеют ли основания обычные украинцы объявлять акцию гражданского неповиновения, ведь это очень серьезный шаг?
— Я бы не хотел единолично отвечать на этот вопрос. Вопрос гражданского неповиновения является весьма революционным вопросом. Это до определенной степени голос отчаяния, когда уже никакие другие попытки диалога не дают результата — все исчерпано. Так ли это на самом деле в этом обществе, я до конца еще не уверен. С моей точки зрения, нужно искать всякие способы и возможности, чтобы такой диалог существовал. И в частности со стороны церквей — это именно тот диалог, о котором мы только что говорили. Это способ перестраивать государственно-церковные отношения. Хотя, бесспорно, как часть гражданского общества нас не могут не тревожить те процессы, которые происходят в нашей стране. Я бы сказал, что всех нас заставляют задуматься последние парламентские выборы. Что они показали в Украине? Каким наше общество проявилось? Какой себя показала власть? Я бы здесь, возможно, отметил один позитивный момент, ведь мы очень часто только на негатив обращаем внимание. Я думаю, на этих парламентских выборах показала себя очень активно такая среда, которую мы привыкли называть средним классом. Он существует и, в частности, очень интересно себя проявила эта прослойка общества в больших городах — Киеве, Львове... Какого типа было это проявление? Так выглядит, что для тех людей ценности демократического общества дороже денег. Эти ценности становятся определенным фундаментом выбора — личного и общественного — очень важной группы украинцев. Это позитив. С моей точки зрения, эта общественная прослойка не до конца оценена на должном уровне.
А что нас тревожит и является определенным негативом? Я бы сказал, своеобразная радикализация общества. Кто-то может говорить, что успех радикальных сил и группировок — это попытка украинцев давить таким образом на власть. Кто-то говорит, что это в известной степени является признаком отчаяния украинского общества. И одно, и другое не может не тревожить. Но что тревожит меня как христианина, так это то, что где-то грубое давление или такая грубая сила становится приемлемым средством для решения государственных, общественных и политических проблем. С этим мы никогда не можем согласиться. Нельзя решить определенные проблемы демократического общества, унижая или пренебрегая правами и свободами какой-то части нашего общества.
Я вспоминаю, под каким лозунгом проходило восстание польского народа в царской России в 1830 году: «За нашу и вашу свободу». Этот же лозунг был поднят на знамени Украинской Повстанческой Армии. Если мы сегодня в нашем обществе скажем: «За нашу, но не вашу свободу», тогда становимся на ложный путь. И поэтому каждая церковь всегда пытается и будет пытаться показать важность уважения к человеку даже тогда, когда он придерживается, возможно, других принципов, принадлежат к другой национальности, к другой религии. Потому что каждая тоталитарная идеология, в известной степени, творит феномен лишнего человека — тот лишний, кто не подпадает под чьи-то узкокорпоративные интересы. И это абсолютно ошибочный путь для развития гражданского общества.
У БОГА НЕТ ЛИШНИХ ЛЮДЕЙ
— В своей Рождественской проповеди вы также касаетесь вопроса лишнего человека. Украинец сегодня в родном государстве чувствует себя практически лишним. И что ему делать в такой ситуации?
— Мне очень приятно, что кто-то слушает мои проповеди (смеется). Идея лишнего человека — это идея, которая появилась в русской литературе в середине XIX ст. Это был протест свободного человека против тоталитаризма. Но это ощущение лишнести было переосмыслено в Европе, США после Второй мировой войны. Я бы здесь хотел вспомнить о такой женщине-философе, историке еврейского происхождения Ханне Арендт. Как раз она актуализировала эту идею в новом контексте. Она пыталась понять, что вытворило феномен массовых убийств в ХХ веке. Кстати, об этой идее Ханны Арендт вспоминает также Тимоти Снайдер в своей книжке «Кровавые земли». Поэтому человек всегда будет чувствовать себя лишним в тоталитарном обществе. Потому что кто-то будет пытаться с одной стороны ограничить его свободу, забрать у него право быть собой, быть свободным и, следовательно, выбрасывает из своего клана. Поэтому так случилось, что, скажем, в сталинской идеологии лишними стали целые народы, целые государства, общественные прослойки, лишними стали определенные государства на карте Европы... Почему я об этом вспомнил в своей Рождественской проповеди? Потому что призраки тоталитаризма возвращаются, тоталитарные идеологии входят в мышление в евразийском пространстве и, к сожалению, в пространстве украинском.
Поэтому, я думаю, мы должны все сделать для того, чтобы никто, и в Украине в частности, не чувствовал себя лишним. Которого делают лишним, отделяя от средств для существования, от возможности получить образование, построить карьеру в собственном государстве или даже войти в политику. Мне важно было сказать, что Бог стал человеком, но именно лишним человеком, которого кто-то назвал лишним, чтобы показать его значимость. Ответ на эти вопросы мы прежде всего находим в духовной плоскости. У Бога нет лишних людей — эту фразу я сказал на проповеди. Когда кто-то хочет смотреть на мир христианскими глазами — это должна быть основная парадигма ответа на этот вопрос.
— Ваше Блаженство, вы говорите о возвращении призраков тоталитаризма, и сегодня можно наблюдать, что христианские церкви на постсоветском пространстве в своих проповедях, в общении с прихожанами определенным образом культивируют страх перед Богом, а не любовь к Нему. И, соответственно, это тоже не способствует ни развитию свободной личности, ни формированию у человека доверия к Богу. Почему сложилась такая ситуация? Понимают ли сейчас священники, что нужно общаться с людьми по-другому, культивировать в них любовь как к Богу, так и к ближнему, к себе наконец?
— Я не хочу оценивать или осуждать других. Мы в нашей церкви пытаемся представить как раз правдивое лицо Бога. То есть того Бога, которого мы познаем на основе Святого письма, традиций церкви, традиций того киевского христианства. Начиная с первых примеров жизни христиан Киевской Руси — это были христиане, которые любят Бога и ближнего, — интуитивное ощущение украинца — это то, что Бог является любовью. Когда речь идет о настоящей проповеди, провозглашении доброй вести, то ее основой является то, что Бог — это любовь. Более того, находим на страницах Святого письма много разных фраз, которые где-то, возможно, перепевают эту центральную истину. Говорит апостол Павел: «Носите бремена друг друга и таким образом выполните закон Христа». Это один из способов любить — проникнуться бременем другого. Или говорит Христос: «Если вы любите тех, кто вас любит, какая вам от этого польза? Если вы одалживаете лишь тому, от кого надеетесь назад получить что-то, то какая ваша в этом заслуга?». Говорит Христос: «Любите врагов ваших». Это нелегко выстроить сегодня, в частности и в украинском обществе. Но я думаю, что это именно то, что может быть освободительным для украинцев.
— По предварительной информации, в 2013 году Ватикан должен объявить Митрополита Шептицкого блаженным. Это дело тянется уже несколько десятилетий. На каком оно сейчас этапе? И будет ли, собственно, в этом году наконец Митрополит Шептицкий провозглашен блаженным, ведь мы приближаемся к его юбилею — 150-летию со дня рождения (будем отмечать в 2015 г.).
— Андрей Шептицкий — это личность, которая действительно опередила свое время и была полна святого духа. Теперь мы изучаем признаки его святости; этот процесс называется беатификация. Существует отдельная часть ватиканской курии, которая занимается беатификационным процессом, и есть правила, отвечающие нормам церковного права, которых надо придерживаться. Этот процесс, как вы уже сказали, длится не один год, потому что личность митрополита Андрея — настолько великая и неизученная, настолько инструментализирована разными идеологиями, что нам часто приходится опровергать неправдивые обвинения, а, с другой стороны, нам еще нужно получить доступ к определенным архивным документам. Поэтому идет процесс изучения, чтобы можно было всему миру объективно показать святость фигуры митрополита Андрея Шептицкого. И нам действительно хотелось бы, чтобы этот процесс поскорее завершился и мы праздновали юбилей митрополита Андрея уже даже в таком ключе.
— Ваше Блаженство, мы сегодня коснулись разных тем. Прошедший год действительно был достаточно сложным, насыщенным разными событиями, процессами. Ввиду этого, перед какими вызовами сегодня стоит Церковь, какие задачи ставит перед собой, учитывая нынешние процессы в Украине и мире?
— Я буду говорить об Украинской греко-католической церкви, потому что каждая Церковь видит себя с другой перспективы. УГКЦ на сегодняшний день характеризуется глубоким традиционализмом в хорошем понимании этого слова. С другой стороны, мы являемся Церковью, которая живет в разнообразных культурных и даже языковых контекстах. Поэтому наблюдается большой плюрализм подходов, мыслей, идей, каким образом этот общий багаж — тот традиционализм, что его мы назвали в разговоре сокровищем крещения Святого Владимира, сегодня актуализировать, внести в разные контексты. Ввиду этого первый вызов, стоящий перед нами, — остаться собой. Эту задачу поставил перед Церковью еще патриарх Иосиф Слипый. Мы должны остаться собой: христианами, детьми украинской Церкви, которые продолжают жить своим наследием — и вместе с тем делать ее интересной, передавать в следующие поколения.
Другой вызов — сохранить внутреннее единство Церкви, которая уже была названа глобальной. То есть мы являемся украинской Церковью с центром в Киеве, но одновременно мы присутствуем в разных странах. Поэтому перед нами стоит задача строить те ниточки, которые связывают нас в один Божий люд. Это специфическое задание имеет глава Церкви, потому это в чем-то вызов, который стоит и предо мной. Для того, чтобы выполнять это задание, я весь прошлый год много ездил, но всю Церковь еще не посетил. Буду продолжать эту работу и в 2013-ом году. Отчего это так важно? Я вспоминаю, как посетил самую западную часть Канады — Британскую Колумбию, где имел возможность встретиться с нашими верующими, пообщаться, ответить на вопросы молодежи. На одной из встреч ко мне подошла бабушка и сказала: «Теперь вы уже больше не являетесь для нас виртуальной личностью, имя которой слышим на службе Божьей и за которую так молимся. Теперь мы знаем, кто вы есть на самом деле». Это действительно важная задача — виртуальные моменты церковной жизни переводить в реальные, в личный опыт. Тогда это строит внутреннее единство Церкви. И в то же время это большой вызов для каждого священнослужителя — быть рядом с людьми, использовать все современные средства, чтобы быть ближе к своим людям.
Следующий вызов — это вопрос перестройки наших структур. Вы хорошо знаете, что во времена Советского Союза все церковные структуры были уничтожены. И ныне мы находимся на этапе их восстановления, ведь они обеспечивают работу механизмов, которые позволяют опять же реально быть объединенными — и не только в мыслях, но и в методах деятельности, которые нужны нашим верующим. Но в целом вызовов, стоящие перед Церковью, намного больше.
— Что вы сейчас читаете, что из прочитанного в последнее время вас поразило?
— В конце поста я закончил читать книгу Тимоти Снайдера «Кровавые земли». Сначала ее мне подарило на английском языке еврейское общество в музее Голокоста в Вашингтоне. А буквально в ноябре подарили еще и на украинском, поэтому я мог сравнить качество перевода. Эта книга меня очень поразила: автор выстраивает новую парадигму оценки исторических понятий, а, как по мне, в украинском контексте это один из способов, как освободиться от идеологических стереотипов прошлого, которые сегодня оживают. Поэтому я советую всем эту книгу обязательно прочитать.
Есть две книжки, которые я читаю для развлечения. Одна из них — полное собрание сочинений Михаила Жванецкого. Это издание в пяти томах, я теперь читаю третий, касающийся периода Перестройки. Буду дальше прогрессировать (смеется), пытаясь смотреть на общество глазами автора, ведь каждый раз, когда тоталитаризм стремится вернуться, растет роль юмора. Это один из способов, как можно сказать правду, смеясь над нашей недолей. Еще одна книга, которую я перечитываю (она входит в десятку книг, которые мне в свое время посоветовал прочитать известный польский режиссер Кшиштоф Занусси), — это «Божественная комедия» Данте. Ее нужно читать многократно, в ней очень много сложных образов, и я пытаюсь отслеживать те или другие идеи Данте.
— У вас, наверное, тоже бывает отпуск, насколько это возможно у главы Церкви. Как вы отдыхаете?
— Это очень сложный вопрос. Я пока еще до конца не умею упорядочить время для отдыха, за что меня упрекает Блаженнейший Любомир. Но один из способов — занятие спортом. Я пытаюсь заниматься спортом, насколько это позволяют мне мои поездки. Если я не могу бегать, то хотя бы пытаюсь прогуливаться. Очень люблю быть на природе. А еще — люблю музыку. Она помогает мне отдыхать. Недавно мне подарили скрипку, сделанную специально для меня одним мастером из поселка Моршин около Стрыя. Я привез из дома целую стопку разных нот, чтобы можно было что-то новое разучить. Но не очень хочу своей игрой на скрипке докучать жителям нашего дома (смеется).
Беседовали Виктория СКУБА, Мария СЕМЕНЧЕНКО, Надежда ТЫСЯЧНАЯ, «День», Оксана КЛИМОНЧУК
