«Нужна новая архитектура церковной жизни», – о. Андрей Пономаренко о своем выходе из УПЦ МП и поиске церковного единства

В результате на собрании было сказано «прощай» Московскому Патриархату и решено стать частью Православной Церкви Украины. А уже через несколько дней о. Андрей получил вердикт от епархии УПЦ МП, к которой до сих пор принадлежал.

Об обстоятельствах этого решения и о многом другом говорим с самим о. Андреем Пономаренко.

– Отец Андрей, что побудило вас сейчас провести это собрание и почему большинство из присутствующих не захотело ждать, когда соберутся все прихожане?

– Собственно, понимание того, что единственный путь достижения единства православия в Украине – «дорожная карта», которую предложил Патриарх Варфоломей, у меня было еще до Учредительного Собора ПЦУ.

Это может казаться несколько странным, тем более учитывая, что я до сегодняшнего дня оставался клириком Украинской Православной Церкви – организации, которая игнорировала все усилия Вселенского Патриарха по «уврачеванию» раскола Церкви в Украине. Но в таких нелинейных, непростых вопросах, как духовное самоопределение, каждый шаг должен «вызреть». Лично я молился и ждал, когда Господь даст знать, что «уже пора».

В Великую Субботу лично я почувствовал, что за моей спиной захлопнулись все двери и остался один-единственный путь – уже сейчас присоединиться к единой Поместной Православной Церкви Украины. Я счастлив, что мою решительность поддержали и прихожане нашей общины (ибо кто такой пастырь без паствы?). Но эта радость омрачена болью страдания народа Украины, который сейчас платит большую цену за познание самого себя. Раненые, погибшие защитники нашей земли, невинные жертвы среди гражданских – это все наши родные. Они есть чуть ли не в каждой семье…

– Вас можно поздравить: в ответ на собрание и решение вы получили «письмо счастья» от УПЦ МП с запретом. Как это повлияет на ваше служение? Отразится ли это на отношении к вам окружающих?

– Да, есть такое «письмо счастья». Я не канонист, и толкование канонов выходит за пределы моей профессиональной компетенции. Но даже если внимательно прочесть те канонические правила, на которые в своем указе ссылается митрополит Ириней, управляющий Днепропетровской епархией УПЦ МП, посмотреть их толкования общепризнанными авторитетными канонистами, то становится очевидным, что их никак нельзя применить как аргумент моего запрета в священнослужении без права причастия Святых Христовых Таинств. Подробно я ответил на обвинения в архиерейском Указе на своей странице в Фейсбуке. Попробую максимально кратко изложить суть замечаний к Указу № 22 от 29.04.2022 г. управляющего Днепропетровской епархией УПЦ митр. Иринея (Середнего) о моем запрете в служении и отлучении от Св. Христовых Таинств.

1. Ссылки на 10-е, 11-е правила святых Апостолов и 2-е правило Антиохийского Собора не могут быть применены непосредственно на момент подписания Указа. Содержание этих правил таково: каждый клирик, который будет молиться где бы то ни было, с любым клириком, ранее уже изверженным из священного сана, и который после извержения продолжает совершать любую священную службу. Соответственно, если владыка Ириней продолжает утверждать, что Митрополит Епифаний (Думенко), под чей омофор и вызвалась войти наша религиозная община, и митрополит Александр (Драбинко), которому наша община вверяется в опеку, не признаются им, митрополитом Иринеем, правдивыми и действующими священнослужителями, то свой Указ он должен был бы одобрить только ПОСЛЕ моего сослужения с кем-то из этих двух митрополитов. У меня нет никакого сомнения, что как только мне представится возможность оказаться на Литургии, которую они будут совершать, то я безусловно буду просить благословения и причастия Святых Христовых Таинств, но пока такого факта еще не было, мое наказание выглядит как превентивный удар. Ничего не напоминает?

2. Ссылка на 39-е правило Святых Апостолов призвана убедить, что я проявил непослушание правящему архиерею, ибо в нем говорится, что «пресвитеры и диаконы, без воли епископа, пусть ничего не совершают…» Но византийский канонист Патриарх Феодор Вальсамон (XII в.) истолковывает это правило как говорящее об УПРАВЛЕНИИ ЦЕРКОВНЫМ ИМУЩЕСТВОМ. А если принять точку зрения тех толковников, которые объединяют 39-е правило со следующим 40-м правилом Святых Апостолов, то вообще речь должна идти об управлении церковным имуществом, согласно воле епископа ПОСЛЕ ЕГО СМЕРТИ, то есть о выполнении завещания относительно имущества. Для понимания приведу текст 40-го правила: «Ясно известно да будет собственное имение епископа, (если он имеет собственное), и ясно известно Господне: дабы епископ, умирая, имел власть оставить собственное, кому хощет, и как хощет, дабы под видом церковного не было растрачено имение епископа «…» дабы и церковь не претерпела некоего ущерба, «…» и епископ, или его сродники, не подверглись отобранию имения за церковь, или же дабы близкие к нему не впали в тяжбы, и кончина его не была сопровождаема бесславием».

3. Нужно объяснить, что ссылкой на 39-е правило епископы обычно оправдывают свои требования к священникам делать все только при согласии архиерея. Настоятель якобы не может без воли епископа созвать приходское собрание… Но Устав религиозной общины четко прописывает соответствующие полномочия настоятеля храма: «Настоятель: «…» созывает приходское собрание и председательствует на нем» (II, 14, г).

4. В Указе говорится, что я наказан «за грубое нарушение присяги священнослужителя». Но в ставленнической присяге (присяга перед посвящением на священнослужителя) ставленник дает клятву быть верным ВСЕЙ Церкви Христовой во ВСЕЙ ее полноте, а не ее отдельной части (Московскому Патриархату). Поэтому выход из подчинения МП не равен «измене», ведь присоединяясь к ПЦУ, мы присоединяемся к Поместной Церкви, которая принадлежит к числу 15 автокефальных Церквей и которую четыре из Поместных Церквей уже признали и вошли в евхаристическое общение.

5. И еще одно, самое интересное. С того момента, как Патриарх Варфоломей аннулировал, отозвал (называйте как хотите) грамоту 1686 года о передаче Киевской Митрополии В УПРАВЛЕНИЕ (а не во владение) Московскому Патриарху, ВСЕ клирики УПЦ, от диакона до митрополита, есть таковыми, кто находится на канонической территории Вселенского Патриарха. Соответственно архиереи, вошедшие в ПЦУ, действуют в пределах их полномочий, указанных в Томосе об автокефалии Православной Церкви Украины, а отказавшиеся – живут в виртуальном пространстве, придуманном московскими идеологами, но их действия не имеют никаких канонических последствий...

Вы спросили также о реакции людей и изменилось ли их отношение ко мне. От тех, с кем знаком лично, я получил за последние двое суток три-четыре вздоха о том «какое же горе, какая беда», а в целом кто меня знает лично или поддержали, или уважают принятое решение.

Что касается моего дальнейшего служения, то оно теперь будет под омофором Предстоятеля Православной Церкви Украины. Таким образом, нынешние и любые дальнейшие запреты со стороны архиерея в единстве с Московской Патриархией неуместны, потому что их адресуют священнику другой Поместной Церкви.

– Собрание направило Предстоятелю ПЦУ Блаженнейшему Епифанию прошение принять общину под свой омофор. Исходя из сложных обстоятельств военного положения в Украине, текст просьбы предложили подписать другим членам общины на протяжении Светлой Седмицы. И как, подписывают? А может, есть острые протесты?

– Наша община довольно небольшая. В самые большие христианские праздники в храме собирались на службу Божью от 40 до 70 прихожан. А после 24 февраля многие выехали с детьми за пределы Днепропетровской области или за пределы Украины. Поэтому и было предложено объявить обращение к Блаженнейшему Епифанию открытым для подписания в течение Светлой Седмицы. С благодарностью скажу, что еще НИ ЕДИНОГО протеста не было. Сестра звонит сестре и просит, пока она не дома, за нее подписать наше обращение, прихожанка присылает мне сообщение в мессенджере, простой лайк – все эти формы поддержки свидетельствуют об одном: община созрела оставить структуры Московской Патриархии и присоединиться к Поместной Церкви Украины. Светлая Седмица уже прошла, но и после нее прихожане по одному, по двое еще добавляют свои подписи под просьбой принять общину под омофор Предстоятеля ПЦУ.

– В просьбе, в частности, говорится, что община хочет иметь статус ставропигиальной, быть под прямым омофором Предстоятеля ПЦУ, и просит передать ее под временное управление митрополита Александра (Драбинко). Почему именно такой статус вы хотите иметь? Кстати, таких просьб немало от общин, изменяющих юрисдикцию.

– Киевская ставропигия постановлением Священного синода ПЦУ № 25 от 23.03.2022 была основана не просто так. Есть разные преграды для искренней и общей службы разных православных общин. Это и взаимные обиды, и сомнения в законности посвящений некоторых священнослужителей и иерархов (как реальные, так и внушенные), и другие реальные и надуманные преграды единения.

Но их можно обойти, если будут созданы параллельные площадки внутри единой церковной структуры. Два-три викариатства на одной территории с опытом дальнейших сослужений, по-моему, способны перекрыть отсутствие взаимного покаяния в грехе раскола. Архиереи имели возможность для такого взаимного покаяния и примирения и ею не воспользовались. А мы можем опытом совместной молитвы пройти этот путь и получить единство, так сказать, на уровне «горизонтальных связей».

Я не исключаю возможности создания и других форм сосуществования православных общин, например, викариатства с правами широкой автономии (возможно, и без архиерейского надзора). Здесь желательно не ограничивать творческую мысль, а все вести к единству, избранному свободным волевым выбором.

– Как видим, в 2018 г. Вселенская Патриархия, когда возобновила в октябре свою юрисдикцию над Киевской митрополией, признала рукоположения всех епископов в УАПЦ и УПЦ КП и позволила сохранить существующие епархиальные разделения, что привело к существованию параллельных структур. То есть сейчас, если определенная часть общин, которая выйдет из УПЦ МП и присоединится к ПЦУ, захочет создать свою структуру, то это имеет право на существование? Понятно, что если бы это сделали общины во главе со своим епископом, это было бы проще.

– Я знаю, что сегодня обсуждаются некоторые интересные проекты, кроме уже существующей Ставропигии Киевского Митрополита, но об этом еще не время говорить. Если удастся, то об этом мы будем знать не по слухам, а по опубликованным решениям.

– Кстати, о епископах. Неизвестно ни об одном случае выхода епископа из лона УПЦ МП и перехода в ПЦУ. Несмотря на то, что многие из них перестали поминать Патриарха Кирилла или разрешили своему клиру это не делать, что многие довольно остро выступили против позиции Московской Патриархии и т. д. Ни один не сделал более решительного шага и не порвал с МП. Или все же есть или будут такие? Известно, что и в 2018 году некоторые собирались на Объединительный Собор. По вашему мнению, что сдерживает епископат УПЦ МП?

– Епископат УПЦ – закрытая корпорация. Знаете, что будет со свежим огурцом, если его положить в банку с солеными огурцами? Умные, рассудительные владыки, с которыми имел удовольствие общаться, вдруг на тему выхода из подчинения МП повторяют одинаковые идеологические нарративы.

Я не понимаю, что происходит между архиереями, и я не могу сказать, что именно их сдерживает.

– За эти два месяца священнослужители, а также миряне, УПЦ МП подготовили несколько открытых (а может и закрытых) обращений к Предстоятелю УПЦ МП, своим епископам, даже Вселенскому православию с разными просьбами и требованиями. Среди авторов или подписантов этих обращений были и вы; даже на собрании вашей общины это упомянуто. Был ли результат от этих обращений?

– Нет. Реакции никакой. Глухое молчание. Разве что митрополит Антоний (Паканыч) в видеообращении назвал таких активистов иудами. Только и всего…

Хотя я не могу знать всего, что происходит в религиозной организации, насчитывающей более сотни епископов и 10 000 религиозных общин. Но никакой информации хоть о каком-то ответе от епископов я нигде не встречал. Если бы это было где-то, то собратья священнослужители уже обсуждали бы такое событие как что-то экстраординарное и чего все ждут.

– То есть, как в песне: «а в ответ тишина»… Сотни священнослужителей обратились к архиереям – они не отреагировали. Но и подписавшие в большинстве своем тоже ничего не сделали дальше. Не кажется ли вам удивительным такое ожидание? На что они надеялись, когда подписывали, и чего ждут теперь, почему не предпринимают следующих шагов?

– У меня нет простых ответов на эти вопросы. Сообщество православных христиан, объединенное под одной вывеской «УПЦ», очень и очень разнообразно. Это отнюдь не «монолитный отряд спецназовцев ФСБ РФ». Здесь есть и правдивые христиане, и приспособленцы, есть патриоты своего народа, которые уже теперь своей кровью защищают право народа Украины на свое существование, и есть коллаборанты, есть полезные идиоты и реальные агенты соседней федерации… Есть сильные и целостные личности, проявляющие чудеса воли. Ну вот, например, священник Днепропетровской епархии Андрей Пинчук – я его знаю уже очень давно. Мы с ним создавали один из первых на Днепропетровщине православный духовно-образовательный центр. И мне тогда приходилось даже «тормозить» его просто бешеный темперамент (я был завучем того центра). Сегодня этот батюшка уже спас из-под обстрелов тысячи людей. А рядом есть священнослужители, повторяющие преступную мантру, что единство с МП равно верности Церкви Христовой.

Так же и подписанты иска на Патриарха Кирилла к Пентархии – люди очень разные. Есть надеющиеся на решительные действия епископата УПЦ. Они ждут обещанного в кулуарах Архиерейского собора УПЦ после Светлой Седмицы, то есть завтра-послезавтра. Есть те, кто надеются на двух-трех епископов, которые отыщут в своей христианской совести мужество освободиться от давления корпоративного духа закрытого круга архиереев и возглавят инициативу низового священства. Поэтому каждый ждет своего…

– Как вы видите развитие этих процессов дальше?

– На мой взгляд и по моему ощущению, найдется еще толика священнослужителей и общин, которые решатся присоединиться к ПЦУ под омофором местных правящих архиереев или непосредственно под омофором Предстоятеля в ставропигии Киевской Митрополии. Еще, немного позже, возможна реализация других возможностей для священников и верян УПЦ присоединиться к ПЦУ. Но об этом пока не время говорить. Ну а потом останется только ждать нашей Победы.

После нее у государства освободятся силы, чтобы снова вернуться к рассмотрению формы существования в суверенном государстве структур Московского Патриархата. И если не сработают органы легитимной государственной власти, начнут действовать методы «народной люстрации». И, по моему глубокому убеждению, последнее – худший и самый губительный сценарий развития событий, потому что народная стихия мыслит категориями коллективной ответственности.

– То есть вы считаете, что МП должен перестать существовать в Украине? Не будут ли использованы попытки ликвидировать МП для мобилизации паствы и клира МП в Украине против государства?

– Мобилизация паствы и клира перед угрозой ликвидации структур МП? Эта козырная карта уже давно «играет», но президент соседней федерации эту карту уже «скинул» и она потеряла свой вес после брутального вторжения 24 февраля.

Быть или не быть представительству МП в Украине и в какой форме им существовать, будет решать украинская власть и общественное мнение. Сторонники РПЦ в украинском обществе будут оставаться и дальше, потому что это очевидная реальность всех обломков империй. О каких империях мы бы ни вспомнили, на территории их колоний след империи остается надолго.

– Сейчас в официальном медийном пространстве УПЦ МП очень редко слышно, что именно российские войска обстреливают православные храмы, вообще не слышно, что Патриарх Кирилл благословил российскую агрессию, что священнослужители РПЦ призывают уничтожать украинцев как нацию. Но все чаще они снова повторяют мантру о «гонимой церкви», о том, как много они делают для украинцев и т. д. По вашему мнению, не пробуют ли таким образом в УПЦ МП сыграть роль, что они вне ответственности, что МП и они в частности не причастны к этой войне?

– Не могу дать никаких обобщений. Я чувствую в такой постановке вопроса рефреном тему коллективной ответственности. А вот заявления о «гонениях», на мой взгляд, призваны «сплотить ряды» тех, кто находится в самом этом сообществе.

– Вы сами говорите УПЦ, без МП, подобное говорили некоторые священнослужители, ранее перешедшие под юрисдикцию ПЦУ. Конечно, это тоже символ самоидентификации. Но для кого-то это и попытка скрыться от правды, отвести от себя ответственность. В частности, когда речь идет о тех случаях, когда община хочет выйти из юрисдикции МП, а их настоятель убеждает, что они не МП, хотя в том же храме могут вспоминать во время Литургии Кирилла или вспоминают Митрополита Онуфрия, а тот уже молится о патриархе московском. То есть, зачем скрывать эту принадлежность?

– Я зануда, пользуюсь существующим самоназванием этой религиозной организации, согласно ее Уставу. Второй вариант, согласно закону о переименовании – РПЦвУ то ли заблокирован, то ли нет… Аббревиатура УПЦ МП искусственная, это такой журналистский штамп. Но при том, что я использую название, зафиксированное в Уставе, при необходимости объясняю, что УПЦ – составная часть РПЦ.

А что до того, что многие из клириков утверждают, что УПЦ не = МП, то да, такое тоже есть. Такие люди, похоже, так много раз повторяли слово «сахар», что им наконец стало сладко.

– Кстати, не искусственная, потому что она сначала официально употреблялась и до сих пор есть на табличках на многих храмах УПЦ МП. А что сдерживает священников УПЦ от выхода из МП? Так ли сильна пропаганда МП, что только она каноническая? Или что-то другое так влияет на них?

– Следует учесть и эмоциональную составляющую такого решения. Человек духовно рос в сообществе, где есть свои духовные, эмоциональные, человеческие связи. Присоединяясь к ПЦУ, эти связи могут нарушиться или вовсе разрушиться, а что ждет так сказать «снаружи»? Надо строить отношения с новыми людьми, и эти люди сплошь и рядом уже сегодня проявляют враждебность ко всему, что росло и жило в УПЦ. Можно видеть массу совсем недружественных сообщений, комментариев в соцсетях и т. п. Это тоже может пугать.

Сложно принимать решение о выходе в многоштатных приходах (когда есть два-три и более клириков в одном храме), где один-два священнослужителя имеют патриотическое настроение, а один пропагандирует «русский мир». В такой ситуации достаточно лишь начать разговоры с прихожанами о неестественности пребывания под омофором Патриарха, который благословляет экспансию и убийства, как очень быстро весточку об этом принесут правящему архиерею, а тот издаст указ о назначении настоятелем того же пророссийского попа, а симпатиков ПЦУ изолируют от возможности проявить инициативу.

Важной и даже преимущественно решающей является позиция общины. Мне уже звонили несколько батюшек, которые давно хотят присоединиться к ПЦУ, но в общине они не находят поддержки. Скажу о себе, я тоже ждал момента, когда вся община будет готова к такому решению. Для пастыря не может быть руководящим принцип «демократического централизма», распределение прихожан на проценты 50/50, 75/25 или т. д. – это трагедия для пастыря. Я уверен, что также есть священники УПЦ, которые действительно ждут времени, когда все члены общины воспримут решение следовать Томосу о даровании автокефалии Православной Церкви Украины.

Также нужно понимать, что есть клирики, которые безразличны ко всем этим проблемам выбора. Есть обычные профессиональные жрецы. От таких в общем-то и нечего надеяться…

Есть и материальная составляющая. Я знаю немало ситуаций, когда священник уже давно хочет присоединиться к Поместной Украинской Церкви, но у него нет поддержки общины или есть пророссийски настроенные ктиторы. Добродетельными пожертвованиями последних, как правило, и строятся храмы в селах, из тех же пожертвований выделяются средства на содержание семьи священника. Кстати, также материальный мотив часто видят и в случае перехода из одной в другую юрисдикции. Где-то в комментах я встречал подобное и о себе, говорят: «променял божье на хлеб». Могу успокоить людей, которых так волнует мое состояние. Мы с женой всегда зарабатывали на хлеб своим трудом и, подражая апостолу Павлу, который изготовлял палатки (Деян. 18:3) и как сам о себе говорил: «…во всем я старался и постараюсь не быть вам в тягость» (2Кор. 11:9). Так вот, мы с женой иконописцы, реставраторы, и еще 22 года я работал преподавателем в Днепровском театрально-художественном колледже. Мы себя как-то прокормим. А вот храм потерял ктитора, потому что был у нас он один и он не принял нашего решения, считая, что это «предательство веры». Надеюсь, что со временем это пройдет и развеется это заблуждение.

– То есть для большого количества людей находиться в одной Церкви с российскими агрессорами, с патриархом, благословившим эту агрессию, не проблема? И это никак не влияет на их мировоззрение?

– Да. Легче находиться в дреме, в зоне комфорта, чем свидетельствовать об Истине перед самим собой. Это такая себе детская игра – кто закричал: «я в домике», того не трогаем. Пишем на «домике» «каноническая Церковь» и все. Все остальное нас не касается.

– В обращениях, которые распространялись в первые недели войны, речь шла о требовании созвать Собор и потребовать от Москвы предоставить автокефалию УПЦ. Закономерно, что МП такого даже не рассматривает. Потом просто звучали призывы выходить из МП. Но возможен ли другой выход из МП, как не в ПЦУ?

– Это исключительно ответственность архиереев. Если они найдут в себе волю к выходу из МП, я уверен, что можно найти и путь. Но какие бы варианты обустраивания своего канонического статуса они ни выбрали, конечным пунктом должен быть объединительный Собор. Но этот Собор не может походить на Соборы, которые мы видим в последнее время, где голосуют за договоренную в закрытом режиме формулировку постановления. Хорошим примером может служить Поместный собор Русской Православной Церкви 1918 года, который возобновил патриаршество. То есть открытые избрания делегатов Собора, работа в комиссиях на Соборе и т. д. Для украинской традиции присуща именно такая традиция, это можно видеть и на примере Всеукраинского Православного Собора 1918 года в Киеве. Но повторю, что это исключительно ответственность архиереев, какой выбрать путь. И да, этот путь должен завершиться следованием Томосу о предоставлении автокефалии Православной Церкви Украины.

– А как должно выглядеть, по вашему мнению, развитие событий? Отдельный Собор епископов, священнослужителей и мирян УПЦ, где они примут решение об объединении с ПЦУ?

– История Церкви свидетельствует о том, что выход из сверхсложных времен возмущения церковного сообщества (например, когда возникали и распространялись ереси) не проходил без участия светской власти. Сервилизм к государственной власти в церковных организациях остается родимым пятном, хотя вместе с тем провозглашается, что Церковь отделена от государства. Думаю, что после победы государственным органам власти придется «помогать» церковным руководителям начать определяться с формой дальнейшего существования УПЦ в украинском обществе, но уже без МП.

А дальше лучшей формой Собора была бы работа по примеру уже упомянутых Поместных Соборов 1918 года в Киеве и Москве, или, как пример, работа того же II Ватиканского Собора. Тот же Московский Собор хорошо изучен, там были и собрания благочиний (викариатств), избрание делегатов от викариатств, монастырей, братств, научных обществ, предсоборные опросы епископата, работа комиссий по тематическим разделам, принятие Соборных решений… Но я уверен, есть люди, которые лучше разбираются в этой теме.

– Но это может затянуться и выглядеть как попытка оставить все как есть. Не может ли быть такой вариант, что в случае, если решает выйти из МП епископ, он собирает священников, которые его поддерживают с общинами, на Собор и там принимают решение обратиться к Предстоятелю ПЦУ? Это может быть и соборная встреча нескольких епархий.

– Вариантов может быть несколько. Предложенный вами я озвучивал в телефонных разговорах с несколькими владыками УПЦ и убежден, что как только такой/такие найдутся, сразу немало клириков из других епархий будут проситься под их омофор экстерриториально. Я бы точно так поступил.

Но обратите внимание, что в ответе на ваш предыдущий вопрос я говорил о ситуации ПОСЛЕ победы. Стоящий за правду должен уже сегодня действовать. И сегодня не время для поместных Соборов. А после победы вполне ожидаемо будут приниматься законы о запрете МП, и это будет триггером для жителей башен из слоновой кости.

– Возвращаясь к ставропигии, ее создание стало необходимостью, если общины на местах по тем или иным причинам не могут войти в действующие епархии ПЦУ. В конце концов, мы можем вспомнить, что и до объединения УАПЦ и УПЦ КП отношения между ними не везде были примером братской любви. Что нужно уже сейчас делать, чтобы соединение в одной Церкви было и единением, и общением на местах?

– Будем откровенны, после объединения тоже были локальные конфликты. Сосуществование в одной Церкви параллельных структур позволяет восстанавливать взаимное доверие и через общение и сослужение может «сшивать» эти части на уровне горизонтальных связей, надеюсь, что будет происходить своеобразная диффузия. Но я не могу об этом ничего сказать наверняка, потому что наша община еще только сделала шаг наружу из-под МП и опыта, как там будет дальше, у нас нет. Думаю, что все равно неизбежен Объединительный Поместный Собор. Конечно, на основе Томоса о даровании автокефалии, это неизменная составляющая.

– В завершение, отче. Вы вспомнили о ситуации, что из-за смены юрисдикции община потеряла ктитора, потому что он считает это «изменой». Такая зависимость общин, приходов от единичных меценатов создает для них двойную проблему: если ктитор уходит, они остаются без финансирования, а с другой стороны, они привыкают к тому, что о них кто-то другой должен заботиться. Не видите ли в этом ситуацию, когда нужно вообще изменять подходы к приходской жизни и просвещению среди паствы? Речь идет также о культуре сакральной жизни.

– Безусловно, да. Нужна новая архитектура церковной жизни. Часто говорят о национальной идее, какой она должна быть. Народ Украины показывает сегодня эту идею – персональная инициатива и самоорганизация, децентрализация и ответственность на местах. Добавьте к этому прозрачность – и мы получим и национальную идею, и пример соборноправной Церкви. Соборность – давняя мечта, которую предлагали в УАПЦ. Надеюсь, что новая Поместная Церковь не упустит шанс создать принципиально новую архитектуру соборноправной Церкви.

Относительно культурной составляющей. То ужасное состояние внушенной вторичности украинской духовной традиции, засилье имперского типа обустройства церковной жизни – результат политики, получившей свое определение в меме «а какая разница?». 30 лет церковная литература или прямо завозилась из России, или делались ее переиздания в Украине, а если здесь писали что-то свое, то тоже в одном потоке с российским универсализмом. А следует знать и помнить, что дух творит форму. Этот принцип действует и в светской культуре, и в сакральной. Калькирование и тиражирование чужих идеологически нагруженных нарративов формирует традиционализм, то есть мертвую веру живых. Сознание людей находится в заблуждении внушенных стереотипов о «традиционном церковном», а реальная духовная жизнь, если и теплится, то не может выйти наружу из-за коросты традиционализма. Такие христиане убеждены, что они живы, но они уже мертвы. Напомню, что слово «фанатик» однокоренное с греческим θάνατος, «смерть».