Колонка Екатерины Щоткиной

Папа может все

02.04.2013, 09:11
Папа может все - фото 1
Только отказавшись от традиционных образов и символов вроде «берегини», отказавшись от традиционного «вычеркивания» из семейного быта фигуры папы можно сохранить то, что мы называем «традиционной семьей».

Екатерина ЩеткинаОдинокая фигура папы, шествующего в сопровождении потомства, у нас традиционно вызывает двойственное чувство. С одной стороны, умиление – вот ведь молодец какой! С другой – подозрительный, ворчливый или даже гневный вопрос: «А чем это занята мать?» С этим возмущенным вопросом приходится сталкиваться каждому папе, который, например, ложится в больницу со своим малышом – врачи почему-то очень чувствительны к «половому вопросу». Педагоги тоже, как правило, обещают «вызвать в школу отца» только тогда, когда все прочие аргументы – вплоть до детской комнаты милиции – уже исчерпаны. И от представителей Церкви тоже постоянно слышишь о «священной роли матери», «берегинях» и прочих «женских» делах и ролях – и ни слова о том, где и чем в это время занят папаша.

Одна моя коллега посмеивалась над журналом «Мама и я»: «А где воскресное приложение «Папа и деньги»?» Интересно, священники, много рассуждающие о «священном долге матери», часто задумываются над тем, что культивируя асимметрию в «священных обязанностях» родителей, они тем самым освящают безотцовщину? Не обязательно формальную – но фактическую. Это же «нормально», когда ребенок с мамой. И когда он видит папу иногда в выходные – это тоже, получается, нормально. Оказывается, нормально подкармливать в себе и в других пещерные преставления о папе, добывающем где-то мамонта весь охотничий сезон, и маме, поддерживающей огонь. А наличие электроплит в многоквартирной пещере – не больше чем антураж.

Что ж, мамонты вымерли, но мужчины по-прежнему ценят воздух свободы, неиспорченный запахами подгузников, больничных коридоров и школьных учебников. И все радетели за «традиционную семью» им изо всех сил помогают избавиться от излишнего чувства ответственности за собственное потомство. Женщины, в свою очередь, теряют интерес к браку, потому что в большинстве случаев и так сами «тянут» на себе все тяготы родительства, притом что многие и обеспечить себя и ребенка материально могут самостоятельно.

Нет ничего удивительного и в том, что вместо того, чтобы посоветовать папам отвлечься от мифического мамонта и вернуться в семью, объектом критики и источником семейных бед традиционно становится женщина. Это тоже часть нашей традиции. И кроме того, разве это не она в своем стремлении к самореализации, со своим ненужным для детородной функции высшим образованием, своими творческими планами и т.д. и т.п. оказывает разрушительное воздействие на «традиционную семью»?

Если я скажу «нет» — мне, скорее всего, не поверят. Ведь множество куда более почтенных авторов со страстью призывают «вернуть женщину к очагу». Что на этом фоне мое «нет»? И я бы не писала этой статьи, несмотря на всю внутреннюю убежденность (редкий случай – обычно статьи пишутся о том, в чем автор сомневается), но тут мне на глаза попалось исследование американских социологов (данные можно посмотреть здесь). Опросив женщин разных образовательных уровней, они пришли к тому, что нынешние (не только наши – их тоже!) суждения о том, что женское образование разрушает институт семьи, совершенно неправильны. Согласно опросу, женщины с высшим (университетским) образованием заметно чаще образуют прочные семьи, чем женщины без образования или со средним (колледж) образованием. На долю образованных мам припадает минимальный (просто смешной) процент матерей-одиночек.

Подобная картина наблюдается и в Европе. Здесь за последние сорок лет брак катастрофически терял смысл для женщин без образования и со средним образованием (по приведенной выше ссылке можно посмотреть динамику). И только женщины с университетскими дипломами демонстрируют обратную тенденцию – их стремление заключить брак и иметь нормальную семью за последние годы усилилось.

Есть один аспект, о котором следует помнить, рассматривая подобную статистику: женщины, не озаботившиеся образованием, не имеющие социальных и профессиональных амбиций ТАМ могут себе позволить амплуа мамы-одиночки. Пожалуй, в обществе всеобщего благосостояния рожать детей вне брака гораздо выгоднее. Многие пары не регистрируют брак сознательно – это дает возможность пользоваться всеми преимуществами социального обеспечения для матери-одиночки. Впрочем, по собственным наблюдениям могу сказать, что так же поступают и некоторые мамы с высшим образованием, так что на статистику стремление к социальной «халяве» влияет не слишком.

То, что удивило американских социологов и коллег из Reuters, – совсем не открытие. Во всяком случае, для женщины. Если ты хочешь иметь детей, но не хочешь при этом приносить в жертву прочие жизненные устремления – тебе придется искать поддержки. И самое естественное – искать ее у отца твоих детей.

На Западе в браке заинтересована, в первую очередь, та женщина, которая не собирается сидеть на социале — как по финансовым соображениям, так и по причинам психологического плана. Что бы ни говорили о растленности либерального общества, там прочный брак по-прежнему остается одним из индикаторов социальной успешности. Но не только амбиции такого рода движут женщинами. Главным остается тот же аргумент, который движет и мужчинами в их стремлении к браку – возможность на кого-то положиться в простых, но немаловажных житейских и бытовых вопросах. То, что традиционно у нас называется «крепким тылом». Возможность распределить бытовые обязанность между собой и, самое главное, в равной мере участвовать в воспитании детей, т.е. в том, что отъедает у мам и пап больше всего времени и душевных сил.

В нашей стране, где на социалку рассчитывать не приходится, это особенно актуально – здесь приходится работать даже тем женщинам, которые и хотели бы посвятить свою жизнь только детям и очагу. То есть и для них поддержка партнера не окажется ни в коем случае лишней. Возможно, именно поэтому в нашей стране женщины с невысокими социальными запросами и посредственным образованием по-прежнему стремятся к семейному очагу, грея сердца всех радетелей «за традицию». Но, увы, дело тут не в нашей пресловутой «моральности» или «духовном здоровье», в чем нам лестно видеть свое отличие от «загнивающего Запада». А в том, что наш перманентный кризис всего – от экономики до морали – не позволяет расслабиться в ожидании помощи со стороны. В вопросе прокорма собственного потомства мы можем рассчитывать только на себя и своих мужей.

Самый сложный вопрос – будет ли она, эта поддержка. Наши шоры «традиционности» никак не позволяют нам взглянуть на брак как на партнерское соглашение. Не надо патетических возгласов и жестов. Готовность договориться по спорным вопросам, поделить обязанности и поступиться правами и свободами – непременное условие нормального брака, которое не исключает ни любви, ни прочих прекрасных вещей. И вот тут патетика вроде «священных обязанностей матери» – палка в колеса. А чего это я буду менять ему подгузники? Вставать ночью, чтобы приготовить смесь? Купать? Срываться с работы, чтобы сходить на родительское собрание? У него что, мамы нет? О том, чтобы уйти на больничный папе – вопрос даже не возникает. У него-то нет «священных обязанностей» в отношении потомства. Причем если даже папа проявит прекрасные качества и сделает это – вопросы возникнут уже у врачей. Проверено на себе.

Впрочем, не все так плохо в нашем Отечестве. Наши папы, хоть и медленнее, чем японцы или американцы, все же возвращаются в семью. И хотя эта тенденция идет вразрез с нашей возлюбленной «традицией», она благотворна – из по большей части символической и недостижимой фигуры власти и авторитета папа  превращается для собственного ребенка в человека, не менее (а иногда даже более) близкого, чем мама.

И все же в отличие от своих европейских, японских и американских коллег, украинский папа, ушедший в декрет вместо мамы, – все еще соседствует на страницах энциклопедии с драконами, дриадами и прочими мифическими существами. Папа, который берет больничный по уходу за ребенком, должен немедленно заноситься в  Красную книгу. Половой дисбаланс в воспитании детей и вообще в семейных делах все еще весьма ощутим. Женщины по-прежнему – и «труженицы», и «берегини», обложенные обязанностями – в том числе «священными» – как Дед Мороз ватой. Работодатель, как правило, не собирается идти ей навстречу, что бы там ни писали в Законах Украины, – и его можно понять. Значительно труднее понять ее мужа, партнера, отца ее детей. Недавно был опубликован уже наш, отечественный, опрос похожего содержания. Самый большой «половой» перекос вышел в одном параграфе: «ребенком больше занимается второй родитель, поэтому у меня проблем с работодателем не возникает». С этим согласилось всего 4% женщин и 37% мужчин.

Брак – это партнерство. Вот что хорошо понимают образованные американки. Может, давняя традиция браков по расчету и брачных договоров приучила западных дам смотреть на брак именно под углом делового соглашения, может, тому есть какие-то другие причины, но они, выходя замуж, как правило, понимают, что они делают и зачем. Не знаю, что мешает нам оценивать трезво свой «шаг на рушник» и его возможные последствия. Будничная, ежедневная сторона брака, требующая взаимной поддержки, партнерства совершенно не осознается непосредственными участниками торжества. И не потому, что они ослеплены страстью, а потому, что это в принципе до сих пор не находит понимания в нашем обществе. Мы по-прежнему уверяем друг друга и себя в том, что «главное – чувства», «сердце не обманешь», а потом, когда отгремят свадебные марши, начинаем делить роли между женщиной и мужчиной: «Мама и я», «Папа и деньги». Несмотря на то, что зарплата многих нынешних «берегинь» – немалая, а иногда и большая часть семейного бюджета.

И все только потому, что это у нас «традиция» такая. Никаких других объяснений я не нахожу. И это отношение к браку и ролям в нем усиленно поддерживается всеми любителями «традиции» — в том числе, особенно активно, священнослужителями, которые то ли сознательно, то ли неосознанно за деревьями не видят леса, и потому исследования, вроде процитированного в начале статьи, для них оказываются «открытием». Традиция привязывает нас к прошлому, которое – к сожалению ли, к счастью ли – очень отличается от настоящего. Это не означает, что если мы не вернемся «назад в пещеры», семья обречена. Это означает, что отношения в семье должны измениться, и только в этом случае она сохранится. Может, это выглядит парадоксально, но только отказавшись от традиционных образов и символов вроде «берегини», отказавшись от традиционного «вычеркивания» из семейного быта фигуры папы можно сохранить то, что мы называем «традиционной семьей». Что в этом удивительного? Сберечь семейный очаг можно только усилием двоих.

Екатерина ЩЕТКИНА

Последние колонки

Последние новости

Вчера