- RU
Сейчас часто озвучивается тезис о том, что «ни в коем случае нельзя признавать раскольников!». А далее, по всем законам психологии следуют эмоционально окрашенные аргументы: «это вызовет напряжение», «придёт конец православию», «будет раскол», «будет война». Всё это прояяление «Mass Psychogenic Illness», психической эпидемии, многократно описанной в специальной литературе.
Сейчас часто озвучивается тезис о том, что «ни в коем случае нельзя признавать раскольников». А далее, по всем законам психологии следуют эмоционально окрашенные аргументы: «это вызовет напряжение», «придёт конец православию», «будет раскол», «будет война». И действительно, «кошмар и ужас!». Кто-то плачет, кто-то нервно закусывает платок, благочестиво завязанный на голове, кто-то грозит проклятиями тем, кто смеет «несправедливо» прощать и подавать руку помощи.
Что ж, у людей, обладающих неплохой памятью наверняка возникнет ощущение déjà vu – прежде уже всё это звучало. И действительно, можно вспомнить некоторые цитаты: «Путём погибели идут вожди безбожного раскола и ведут за собой к огненным вратам геенны слепо повинующуюся им паству», «хотя раскол по внешнему виду стремится сохранить черты Церкви, в действительности это сборище не имеет ни духа истины, ни Божественной благодати», «они лишались благодатной силы Духа Святаго и неизменно погибали для вечной жизни во Христе», «этот безбожный раскол не имеет ни апостольского преемства, ни благодати», «Так как в расколе нет благодати, то и таинства у них не совершаются», «их таинства безусловно безблагодатны», «лишь насилованные от диавола (Деян. 10, 38) могут настаивать на признании “истинности” этого сборища», «вожди раскола ведут пагубные ереси и навлекут на себя скорую погибель», «эта лжецерковь – прообраз лжецеркви антихриста, где под видом священнических ряс и облачений скрывается диавол», «призываем сущих в расколе вернуться в спасительное лоно РПЦ, победить окаменелость своих сердец, принести покаяние». На безусловности покаяния особенно акцентировали. Это лишь немногие цитаты иерархов и богословов РПЦ, выражающие вполне официальную позицию РПЦ. Слова эти звучали со страниц издаваемых богословских трудов, обращений священноначалия и официальных изданий РПЦ (напр. Журнала Московской Патриархии, который – напомню – «является выразителем истинно церковного самосознания»). Да, во всех этих цитатах речь идёт о «безбожном и безблагодатном Карловацком расколе» (т.е., РПЦЗ), объединение которого с РПЦ произошло в мае 2007 года безо всякой процедуры покаяния.
В свете этой совсем не давней истории, мне всегда хочется спросить у нынешних предвестников апокалипсиса: а вы так же реагировали на объединение с «безбожным и безблагодатным Карловацким расколом»? Вы считаете, что РПЦ, объединившись с «раскольниками» стала раскольничьей и утратила благодать? Или, быть может, ретроспективно решили осудить это «единение с расколом» сейчас? «Ибо какое общение праведности с беззаконием? Что общего у света с тьмою? Какое согласие между Христом и Велиаром? Или какое соучастие верного с неверным?» (Кор. 6:14). Кстати, именно так считает и председатель ОВЦС РПЦ, митр. Иларион (Алфеев): «Раскол остаётся расколом. Лидеры раскола остаются лидерами раскола. А та церковь, которая, признав раскольников, вступила с ними в общение, тем самым себя исключила из канонического поля Православной Церкви». Стало быть, по своим же критериям РПЦ исключила себя из канонического поля Православной Церкви 17 мая 2007 года, когда подписали Акт о каноническом общении с «безбожным и безблагодатным Карловацким расколом», аннулировав все документы и прещения: «Ранее изданные акты, препятствовавшие полноте канонического общения, признаются недействительными либо утратившими сил».
Все эти крики про, что Константинополь не имел права даже рассматривать апелляцию от других Поместных Церквей, свидетельствуют о невежестве в области канонического права (можно вспомнить, 9-е и 17-е правила IV Вселенского собора, 3-е и 5-е правила Сардикского Собора, 1-е правило Большого Константинопольского Собора), или же о сознательной подмене, или же о желании это каноны изменить.
Саму же ситуацию можно уподобить истории детского сада. Есть некий детский сад, дети играют, кто-то с кем-то дружит, кто-то нет. Всё, как в обычном детском саду. Но однажды директриса завопила: «прокажённые!», указав на группу детей. «Они прокажённые! Нет и не может быть с ними никакого общения! Каждый, кто будет с этими детьми общаться погибнет». Сперва удивление детей, их родителей. Потом, слёзы, вопль… Те, кто играл ранее вместе, оказались отделены, друзья стали врагами. Любое «здравствуйте!» в сторону «прокажённых» воспринимается, как «предательство чистоты». Директриса зорко следит за соблюдением чистоты и строго наказывает даже за проявление сочувствия. Родители «чистых» детей проклинают «прокажённых», бросают в них грязью. «Прокажённые» дети и их родители огрызаются. Разделение, напряжение и ненависть растёт. История становится достоянием общественности.
В гороно, наблюдая за тем, что ситуация со временем лишь усугубляется, решают положить этому конец. «Прокажённых» детей изучают, исследуют в медицинской лаборатории. Собирается консилиум лучших специалистов, внимательно изучает дело, и по результатам исследований, заключает, что «прокажённые» дети абсолютно здоровы. Более того, они всегда таковыми были, и они такие же, как и все «чистые» дети. А, вот, оказались они в изоляции не по медицинским причинам, а исключительно потому, что директриса возвела напраслину просто из-за мести. Теперь можно совершенно спокойно и свободно вместе общаться, и играть.
Казалось бы, радость вернулась в детский сад. Но не тут-то было. Некоторые родители, которые долгое время слышали про «прокажённых», начинают вопить, что «никогда за один стол с прокажёнными не сядут» (хоть, в общем-то их никто и не принуждает). Начинают кричать, что медицинское обследование и решение консилиума лишь «создают напряжение», «вносят вражду», и следствием этого непременно будет кровопролитие в детском саду. И вообще заявляют, что ни гороно, ни медицинский консилиум не имели право ничего анализировать. Директриса добавляет, что поскольку, во-первых, это именно она закричала о проказе, то, значит именно ей решать кто прокажённый, а кто нет. А, во-вторых, это её детский сад, и никто не имеет права туда вмешиваться.
Директриса призывает родителей «стоять в чистоте», «постоять до крови и смерти». Параллельно подговаривает своих коллег, директоров других детских садов, признать, что «прокажённые» дети действительно таковы. Особенно активные помощники директрисы, входящие в комиссию по воспитанию, и вовсе призывают: «раз медицинский консилиум признал наш диагноз несостоятельным, то мы сами пойдём и ваших детей отведём в инфекционную больницу к тем, у кого открытая форма туберкулёза!».
Теряя поддержку родителей, коллег и даже некоторых своих покровителей, директриса решает добровольно разорвать договор и аннулировать аккредитацию своего детского сада, баррикадируется в детском саду себя, своих подчинённых и подопечных. Более того, угрожает всех их облить бензином и взорвать, - всё «во имя чистоты», разумеется…
Наблюдая за происходящим со стороны, директрису начинают сторониться даже бывшие её коллеги и приятельницы.
* * *
Чем закончится история, остаётся лишь догадываться. Однако замешана она на известном психологическом феномене – «Mass Psychogenic Illness», психической эпидемии, многократно описанной в специальной литературе. Так, в 1998 году в школе американского города Теннеси одна учительница заявила о резком запахе бензина в её аудитории. Она кричала, что запах настолько сильный, что она задыхается. Класс и всю школу эвакуировали. Свыше 170 учеников и сотрудников подтвердили, что ощущают запах бензина, имеют головокружение и тошноту, вызванные утечкой бензина. Однако выяснилось, что в действительности, никакой утечки бензина или иных химикатов не было и близко. В школе даже не было ёмкостей с бензином, не было и запаха, все показатели и измерения были в абсолютной норме. А что было – так это выявленное психиатрическое расстройство у этой учительницы, которая, как выяснилось, имела запаховые галлюцинации. Но она так уверенно говорила, так уверенно запугивала окружающих, что окружающие внушили «как надо правильно думать», начали воспринимать мир её глазами, тоже «ощущать» запах, и паниковать в ожидании неминуемой опасности. Более того, поддавшиеся психозу обвиняли здравомыслящих в неадекватности, в непонимании угрозы, и даже в предательстве. А специалистов, показывающих, что «всё чисто» обвиняли в неадекватности, и призывали сплотиться вокруг учительницы – «истинного индикатора реальности».
Сейчас мы все стали свидетелями подобной психической эпидемии. Отовсюду слышны апокалиптические крики и угрозы, призывы «постоять», «сплотиться», «пролить кровь», всевозможные ультиматумы… Однако всегда полезно помнить, что какими бы громкими ни были крики, какими бы страшными ни были угрозы и ультиматумы, их громкость нисколько не добавляет им правоты и обоснованности. Как не добавляет обоснованности сан, должность, цвет клобука или количество панагий с крестами. Как правило, громче всех, кричит именно тот, кто не прав, и, [подсознательно] осознавая свою неправоту и недостаток разумных аргументов, пытается просто перекричать своих собеседников и оппонентов.
Как-то архиепископ Сан-францисский Иоанн (Шаховской) сказал: «Христиане разучились говорить о Боге тихо. Человеческое слово крикливо; Слово Божье молчаливо. Иногда хочется, чтобы и в храмах ничего не говорили». И об этом стоит помнить всем нам, вне зависимости от взглядов на происходящее. Как помнить о простом здравосмыслии и взаимном уважении.
