На днях мне позвонил коллега и осторожно поинтересовался, на каком основании православный патриарх посвящает в Орден Храма Гроба Господнего – ведь орден храмовников католический. Я не сразу поняла, о чем речь. «А кого посвятили», — спрашиваю. «Януковича». В общем, через несколько минут мне удалось донести до сознания моего собеседника, что в мироздании ничего не сместилось – что таки да, существует православный аналог католического ордена Храма. Янукович вполне мог стать его членом. Мы посмеялись над тем, как все теперь запутано, и отключили связь. Дым от тлеющей плоти Жака де Моле — как и от сгоревшей в топке книги Дена Брауна — не защекотал ноздри, и мысль о нелепости ситуации возникла не сразу. А только спустя несколько дней – когда объявили приговор норвежскому террористу Андерсу Брейвику. Всего одна мимолетная мысль: «а, еще один тамплиер...». К тому же безумный. Вот и справка у него теперь есть.

Стечение обстоятельств придало событиям привкус кромешного абсурда. С одной стороны, современные храмовники – никакие не крестоносцы-тамплиеры, разумеется, ни в историческом, ни в дэн-брауновском понимании. Нынешний Орден Храма Гроба Господнего – вполне респектабельная организация, как у католиков, так и у православных. В него входят политики, богатые, влиятельные люди – те, кто, как теперь принято выражаться, «принимает решения» или хотя бы просто украшает собой список, как, например, разнообразные короли и королевы, давным-давно удаленные от каких-либо реальных государственных дел. Орден не имеет ничего общего ни с крестовыми походами, ни с монашеством – воинствующим или нет. Просто церковная «общественная организация». Или, учитывая статус членов, скорее, клуб. И это правильно. «Защита Церкви на Святой Земле» — основное задание ордена — больше не имеет ничего общего с военными действиями.

Конечно, как это часто бывает, под каждой клубной крышей есть свои зубастые мышки, парадный фасад, украшенный королями и президентами, прикрывает что-то, что клуб (тем более – Орден) не хотел бы делать достоянием общественности. Имена многих кавалеров и дам нам известны, но в то же время «членство в Ордене не афишируется» — это придает одним членам добавочное ощущение избранности, а других избавляет от лишнего паблисити, ведь «защита интересов» иногда требует отказаться от излишней щепетильности. Важно, впрочем, не это. А то, что речь больше не идет о «защите церкви», миссия клуба – не крестовый поход, его основные герои — не короли а-ля Ричард Львиное Сердце, а, скорее, шевалье а-ля Азаров (тоже, между прочим, «православный храмовник»). Речь-то о «защите интересов», а «интересы» — категория из области дипломатии и, в еще большей степени, финансов. Скучно, право – вот какая она теперь, рыцарская доблесть.

Да вы сами посмотрите на фотоотчеты о награждении В.Януковича – алая лента, кресты, звезды, красивые, но, увы, набившие оскомину фразы о «верности Православию». Ну, так и прочие «рыцари» ничуть не лучше. Конечно, бельгийский король в белом плаще с алым крестом выглядит импозантнее, чем украинский президент, перевязанный красной ленточкой, как подарочный набор, – но и от него веет духом дешевой оперетты.

Еще бы мечом перепоясались. Картонным.

Кажется, все это – повод пожать плечами и хихикнуть над взрослыми дядями и тетями, которые любят исторические РПГ, но, в отличие от честных геймеров, серьезно надувают щеки, словно и правда причастны к чему-то Великому. Нет, всегда остается подозрение, что это фасад, за которым «настоящие крестоносцы» делают «настоящие дела». Но если они их делают, то ли результат у них мизерный, то ли эти дела не выходят за границы «интересов церкви» — как «организации», а вовсе не мистического Тела Христова. Ведь на самом деле весьма симптоматично то, что «интересы церкви» теперь защищаются премьерами, президентами, банкирами и прочими «влиятельными людьми», а не миссионерами, проповедниками или даже мучениками.

Заметьте, в этом перечне симпатий отсутствуют крестоносцы и вообще рыцари. Поэтому не спешите обвинять автора в кровожадности во имя вящей славы Господней. Нет ничего привлекательного в насилии вообще и крестовых походах в частности. В конце концов, крестоносцы в одном из своих походов взяли штурмом и разорили Константинополь – о чем следовало бы подумать «православным храмовникам». Можно говорить о том, что «современные храмовники» и «те храмовники» – две большие разницы. Собственно, теперь так и говорят – в официальной истории современного ордена Храма нет и намека на неприглядную историю с тамплиерами (французский аналог «храмовника»), как будто вовсе не было на свете рыцарей-монахов, отвоевавших Гроб Господень и посвятивших себя его Храму. Они скомпрометировали себя – или были скомпрометированы, — осуждены и упразднены. Однако Храм Гроба Господнего, по всей видимости, – слишком хороший бренд, чтобы позволить ему пылиться в архивах. То, что его охотно использует и католическая церковь, и православная – тому подтверждение.

Интересно, что эта организация была вновь призвана к жизни именно в качестве Ордена – со всеми его плащами и звездами, а вовсе не в качестве какого-нибудь клуба, объединяющего меценатов, благодетелей, лоббистов интересов и прочих «нужных людей». На первый взгляд, эти плащи и кресты, ордена и ленты – всего лишь безобидная игра. Но участие в опереточных действах и так приносит Церкви массу неприятностей – ведь иронию в отношении того, что происходит под церковной крышей, может пережить только самая твердая вера. Здесь вам встретятся бизнесмены в облачениях, шуты в облачениях, картонные мечи, жестянки-ордена (даже когда они из благородных металлов – они зачастую все равно жестянки), квадратные километры сусального золота, реликвии сомнительной подлинности, детективы с кражей мертвых тел и их фрагментов и прочая потеха для телезрителей. В результате даже наичистейшей воды драгоценные камни на пальцах прелатов выглядят цветными стеклышками – так много вокруг фальши, столь многое приходится делить на тридцать восемь, понимая, что это «видимость», что высокой церковной наградой отметили «нужного человека» или сделали дипломатический шаг во имя «высших интересов». Даром, что за плотной пеленой «видимостей» уже не разглядеть сути, а «высокие церковные награды» от подобного употребления обесцениваются со скоростью гривни.

А пока Церковь «производит в крестоносцы» ситуативных союзников по «защите интересов», кто-то сам объявляет себя крестоносцем и формулирует свою миссию как умеет, в соответствии с собственным безумием, не найдя ни ответа, ни совета у «компетентной организации».

Итак, с другой стороны – Брейвик. «Новый тамплиер», «крестоносец», никак не связанный с официальными церковными институтами, более того – разочаровавшийся и в них, и в «официальной» правой идеологии, и вообще в политической деятельности. Или, лучше сказать, бездеятельности.

Диагноз, заменивший Брейвику приговор, оказался единственным более-менее достойным выходом для всех, кто хотел сохранить остатки хорошей мины при никудышней игре. Ну что взять с умалишенного? И, что важно, ни один здоровый человек не усомнится в том, что подсудимый – псих. А значит, его лепет про «новых тамплиеров», «защиту Европы от мусульманского завоевания», «крестовые походы» и неадекватную социальную политику – всего лишь бред сумасшедшего.

Нет никакого смысла говорить о том, что им двигало, что вдохновляло и какие социально-психологические последствия возымеет. Этот диагноз на руку как норвежским силам правопорядка, которые проворонили двойной теракт – разве может здоровый человек предвосхитить поступки и разгадать логику шизофреника? – так же он избавляет от необходимости разбираться в духовных истоках (и, что интереснее, последствиях) происшедшего – ведь человек просто душевно болен. Нет больше проблемы Брейвика, этого порождения искореженной самоидентификации, бесплодного духовного поиска, социальной неудовлетворенности, усталости от идеологической пустоты как «левых», так и «правых», безделия, разбавленного заглатыванием масскультовых поделок – от попсовой литературы до компьютерных игр, — наложившихся причудливым образом. Нет тупика и, соответственно, поиска выхода – только болезнь. Не «феномен Брейвика» — но «синдром Брейвика». Что тут объяснять, в чем разбираться, что слушать? Бредит бедняга...

Самое главное, диагноз стал прекрасным поводом отказаться от открытого судебного процесса, который превратил бы скамью подсудимых в трибуну. Ведь очень вероятно, что двойной теракт Брейвика был тем экстремальным стимулом общественного сознания, который только и мог обратить внимание почтеннейшей публики на скромную и в целом незаметную фигуру норвежского обывателя. Если бы он не устроил то, что устроил – кто услышал бы его призыв к защите «христианской Европы»?

Брейвик не был и не мог стать «официальным храмовником» — он не банкир, не премьер-министр и даже не король какого-нибудь давно почившего в Бозе королевства. Он убедился в том, что участие в обычном, социально одобренном политическом процессе не дает возможности человеку быть услышанным и тем более, провести в жизнь какие-то идеи. Ведь политика – это тоже маскарадное представление, в котором Пьеро и Арлекин разными методами пытаются достичь одной и той же цели – благосклонности Коломбины. А вовсе не переустройства, реформ и прочих страшных вещей, потрясающих основы внешне благополучного общества. Собственно цена этого благополучия – обезвреживание обывателя, чье дело пить пиво, смотреть телешоу и голосовать за одного из двух в указанный срок. Тому, кто плачется по поводу того, что голоса обычного украинца никто не слышит, следует обратить самое пристальное внимание на Брейвика – чтобы быть услышанным, он устроил кровавую баню на идиллическом островке. Что ж, меньшее, пожалуй, уже не привлекло бы такого острого внимания медиапотребителя.

Ни одна христианская Церковь не захочет всерьез задуматься над «синдромом Брейвика». Разве что погрозить пальчиком – вот, мол, что бывает в результате вашей секуляризации. Кстати, от подобной «защиты христианства» открестились сразу все церковные и околоцерковные организации, включая опереточных «тамплиеров». Но это, в общем-то, и все – искать «причины Брейвика» в себе они, конечно же, не станут. Причины безумия – дело психиатра.

Все, о чем могут задуматься «нормальные» люди – об абсурдности ситуации. В которой психопат-террорист, украинский президент и ни в чем не повинный бельгийский король оказались на одной страничке. У этого абсурда есть причина – подмена понятий. Каждый, кто рвется в «крестоносцы», примеривает белые плащи с крестами и орденские ленты, кто объявляет об очередном «крестовом походе» должен чувствовать себя немножечко Брейвиком – не террористом, но безумцем. Но не ощущает. ведь для него это – «только слова», «только игра», только «прикид». Нам, в отличие от поэта с сомнительной репутацией и несомненным талантом, дано «предугадать, чем наше слово отзовется». В общем, ничем. Слишком мало в нем осталось смысла – в этом «только слове». Брейвик мог назвать себя тамплиером. Он мог назвать себя также Наполеоном или сразу Господом Богом – что взять с психа? Но что делать и что сказать, когда в регалиях Ордена Храма щеголяет украинский премьер-министр?

Меня, как журналиста, проблема истончения смысла тревожит по вполне понятным шкурным причинам – если слово обесценивается, то и цена за определенное их количество (она же – гонорар) может упасть. Но еще больше это должно тревожить тех людей, которые хорошо знают о мистической связи Слова и слова. Если слова – это «только слова», если крест на лацкан – «плата за услуги», если «рыцарь Храма» — любой проходимец, временно причисленный к «политической элите» и не отмеченный ни единой доблестью во славу Божью — на что нам опереться? Что остается?

Один из возможных ответов дает Брейвик и судебная экспертиза: безумие.

Екатерина ЩЕТКИНА