В Украине начала 1990-х поиск универсальной связи, способной создать культурное и общественно-политическое единство, стержня, который бы пронизывал государственную конструкцию, обусловил обращение национальных элит к религиозным институтам. Леонид Кравчук попробовал было опереться на одну из Церквей, но это вызвало не только критику со стороны всех остальных, но и ощутимое общественное напряжение. Его преемник, накануне выборов 1994 г. обозвавший Киевский патриархат «аппаратной церковью» и некоторое время друживший исключительно с УПЦ в единстве с Московским патриархатом, относительно быстро осознал важность, по крайней мере, публичной демонстрации равного отношения государства к разным Церквям.

Именно при Леониде Кучме начались общие молитвы в Софии Киевской на День Независимости. При всех проблемах, которые могли вызвать у кого-то из церковного (как и у глубоко нецерковного) народа эти молебны, в них не было обоготворения государства и его главы, в них не было такого привкуса, который вызывали некоторые другие официальные празднества. Было в этих молитвах то, что Руссо называл «гражданской религией» — они не поднимались над вероисповедальными убеждениями участников, а создавали арку, соединявшую их — граждан единого государства в главный для осознания того государства праздник. Эта арка держалась на само собой разумеющейся равнозначности вознесенных религиозными деятелями молитв, представлявших каждый по-своему важный сегмент общества. Правда, представители Украинской православной церкви в единстве с Московским патриархатом, к примеру, время от времени напоминали, что им нельзя молиться с отлученными; оппоненты напоминали им надцать других правил Святых Отцов, нарушаемых повсеместно и ежечасно, и как-то понемногу Софийское торжество 24 августа стало частью общенационального ритуала. Ритуала, рожденного реальной религиозной сценой общества, где ни одна из Церквей не объединяет большинство верующего населения страны и где каждая из них пусть в каком-то регионе является меньшинством.

Президент В.Янукович этот ритуал отверг. То есть, как сказали бы социологи, нарушил «совокупность условных традиционных действий, служащих символом определенных социально-политических отношений и формой их наглядного выражения и упрочения». Новый ритуал закрепляет отношения неравенства и очевидно углубляет общественное разделение. Аргументация, дескать, Виктор Янукович имеет свои собственные религиозные убеждения, является верным своей Церкви и молится в ней, а не ходит по разным храмам, как его предшественники, не выдерживает критики. В день Национального праздника (как и инаугурации) Виктор Янукович действовал как глава государства и, согласно статье 102 Конституции Украины, выступал от его, государства, имени. И, вообще, все публичные речи, заявления и акции главы государства иначе воспринимать нельзя. Несомненно, Виктор Янукович имеет неоспоримое право верить в то, что считает достойным веры, и эту веру выражать. Но для этого ему не нужно превращать глубоко интимный акт общения с Богом в протокольное событие. Не нужны ни глава администрации, ни пышное сопровождение, ни теле- и фотокамеры, ни даже премьер-министр. Дух, как известно, дышит, где хочет, а не обязательно там, откуда ведется трансляция в прямом эфире.

Ритуалы имеют склонность материализовываться. И «материальные» последствия далеко не всегда совпадают с замыслами ритуалотворцев. Возможно, деньги из госбюджета на построение и украшение храмов «главной Церкви», почти обязательное освящение государственных кабинетов и изгнание из них духов предшественников, переориентация министров и спонсоров из «неправильных» храмов в «правильные» и т.п. и входила в их замыслы. Не понятно, входило ли также в этот замысел растаскивание Церквей между политическими силами, ставшее очевидным в августе, и заявлениями политиков, и жестами иерархов, а также углубление разделения на религиозной почве. И, наверное, не планировался всплеск самых настоящих антиклерикальных настроений, настоящего «попоедства», чего еще совсем недавно в украинском обществе почти не было. Не думаю, что и в УПЦ в единстве с Московским патриархатом все абсолютно в восторге от «братских» объятий власти. Хотя, кажется, тех, кто спешит конвертировать пылкую любовь в землю, субвенции и гонения на конкурентов все же больше.

Из безответственных заявлений, мракобесных выпадов, абсурдных инициатив создается затхлая атмосфера, в которой все понемногу приучаются жить. По крайней мере, абсолютно безумное заявление митрополита Агафангела относительно недопущения строительства в Одессе храма Украинской греко-католической церкви, не вызвало ни негодования у широкой общественности, ни интереса у прокуратуры, ни реакции Партии регионов, чьи цвета владыка представляет в Одесском облсовете. Впрочем, последняя таки среагировала: президент наградил митрополита орденом Ярослава Мудрого.

На фоне общей и не особенно креативной суеты политиков вокруг Церкви истинных перлов было немного. В их числе — заявка Н.М. Витренко на то, что «ее люди» будут охранять патриарха Кирилла во время визита от «сил Запада, который хочет разложить нашу Церковь» — осталась незамеченной из-за явной маргинальности заявительницы.

Вторая — проект Декларации Верховной Рады Украины «О достоинстве, свободе и правах человека», внесенный народным депутатом от Партии регионов Колесниченко В.В. — вызвал значительно более оживленную реакцию. Проект, как говорится в объяснительной записке, направлен на имплементацию «Основ учения Русской Православной Церкви о достоинстве, свободе и правах человека». Об «Основах…» сейчас речь не пойдет. То, за что их подвергали критике — сфера философской и богословской дискуссии. Как, скажем, попытки противопоставить христианскую мораль и права человека; обвинение прав человека, призванных отстаивать свободу и справедливость, в потакании насилию; сомнение в универсальности прав человека и противопоставление этой универсальности «национальной специфики». Говорилось и о том, что многие идеи документа заимствованы из социального учения Католической церкви, и о том, что документ создает возможные превратные толкования прав человека и здесь же с ними, перетолкованиями, триумфально соревнуется.

В отличие от «Основ…» проект «Декларации» дискуссии не подлежит. Дело не в том даже, что предлагать принять законодательному органу церковный документ — достаточно странно. И даже не в том, что текст «Верховная Рада Украины постановляет: Каждый человек от рождения наделен достоинством и свободой» выглядит, по меньшей мере, нелепо.

«Декларация» — преимущественно абракадабра, где то возвеличивается гуманизм, то решительно отвергается, где права человека, в сущности, обвиняются в «пронизывающей коррупции, расизме, ксенофобии, нетерпимости, социальной вражде, бескультурье, уничтожении семьи и духовного мира человека». (!) Далее, кроме собственно текста церковного документа, рассыпаны причитания, что нам с Западом «не по пути», что некоторые Церкви должны быть равнее других, а некоторые вообще не должны существовать, что права хорошо, но должны быть наши особые права и тому подобное. Что такое «истинно славянские, украинские, этические основания прав человека»? Если человек наделен правами от Бога и потому эти права являются неотчуждаемыми, и никто не может их у человека отнять, то при чем здесь намеки на исключения, которые могут вытекать из «духовных и культурных традиций стран и народов»?

Главное же то, что мы имеем дело с очень серьезной подменой, если хотите — с игрой в наперстки. Если депутат Колесниченко действительно разделяет церковное учение о достоинстве и правах человека, то отчего не воплощает его в жизнь? У него, законотворца, для этого огромные возможности. Он может отклонить (и даже обязан!) внесенный его однопартийцем проект Кодекса о работе, растаптывающий права трудящегося и предусматривающий отказ от 8-часового рабочего дня. Он должен бы с негодованием отклонить закон этого года о бюджете, просто глумящийся над человеческим достоинством и правом простого человека на образование, медпомощь, возможность читать на родном языке и т.п. Да и от проекта Налогового кодекса наш депутат не оставил бы камня на камне, если бы относился к христианскому пониманию прав человека не как к пиар-акции.

Но объект для пиара избран не самый удачный. Если бы депутат предложил принять как закон Правило Первого Вселенского Собора в Никее, разговоров было бы больше.