Когда дипломатия преобладает над принципами веры
В эти дни имя Его Святейшества Папы Франциска I в среде греко-католиков Украины постоянно на слуху. Ведь именно ему мы обязаны тем, что во Львов в собор св. Юра привезли уникальную реликвию из Ватикана – Нерукотворный образ Иисуса Христа. Паломники массово съезжаются сюда, чтобы припасть к реликвии в искренней молитве. Разрешить привезти эту икону в страну, где идет мучительная война, – большой дар со стороны Папы и величественный жест его благословения, которое врачует душевные раны и укрепляет веру обеспокоенных.
В то же время греко-католики с тревогой обсуждают слова, с которыми во время общей аудиенции 4 февраля 2015 года Папа Франциск обратился к украинцам. В этом случае души верных раздирают сомнения и растерянность. С одной стороны, те, кто прикладывается к упомянутому образу Иисуса с ревностной молитвой, не могут не согласиться с утверждением Папы, что «молитва является нашим протестом перед Богом во время войны». Люди благодарны и самому Франциску І за его неизменную молитву. Однако, с другой стороны, они не могут принять определенные его утверждения, что, по их мнению, расходятся с правдой. Звучит почти единодушный вывод: Папу подставили его советники.
Весь мир знает Папу Франциска как смелого Пастыря и человека точного слова. Например, незабываемы его слова, сказанные во время мессы 28 марта 2013 года, что «пастырь должен пахнуть своими овцами». Или же упрек миру, что он трактует мигрантов и беженцев «как пешек на шахматной доске человечества» (сентябрь этого же года). Однако, живя почти всю свою жизнь в Аргентине, Франциск I, наверно, не может ощущать все нюансы нынешнего российско-украинского конфликта. Поэтому он вынужден полагаться на те разъяснения, которые дает ему ватиканская курия. И в этом как раз и заключается самая большая проблема.
Для многих представителей ватиканской дипломатии отношения с Московской патриархией имеют бесспорный приоритет, когда речь идет об отношении к греко-католикам в этой части мира. Последние давно сожалеют, что их не раз приносили в жертву церковной дипломатии квазиэкуменического толка. И если уже об этом откровенно сказал известный католический обозреватель Джон Аллен: «Многие украинцы считают, что Папа Франциск (возможно, сам того не желая) бросил их страну под колеса автобуса ради "политической корректности", чтобы не раздражать русских православных», – то можно сделать вывод, что эта черта ватиканской дипломатии стала очевидной даже неукраинцам.
Мои дальнейшие рассуждения будут критическими в отношении нынешней позиции Ватикана в украинском вопросе. К этому меня побуждают два момента. Во-первых, мотивируют слова самого Папы Франциска: «Церковь ... является моей Матерью: я должен смотреть на ее грехи и недостатки, как смотрю на грехи и недостатки собственной матери». Итак, мне больно от ошибок моей Матери, и я не могу не говорить об этой боли. При этом я буду говорить с уважением к Папе, который сам смело говорит правду.
Во-вторых, в своей жизни мне уже пришлось заплатить за отстаивание правды ценой десятилетнего лишения собственной свободы в советском концлагере. Поэтому я знаю: верность правде является большей ценностью, чем собственная безопасность или спокойное благополучие. Этим я буду руководствоваться и в дальнейшем.
Дипломатия – важная и легитимная часть церковной жизни. Пренебрежение ею подставляет Церковь под неблагоприятные ветры ее паломничества. Однако дипломатия имеет и свои уязвимые стороны, поскольку держит в своем поле зрения, прежде всего, центры власти. Массовые проявления духовности и личные свидетельства веры ее не интересуют – точнее, интересуют ровно настолько, насколько они усиливают или ослабляют центры власти.
Однако трудно представить себе что-то более противоречащее служению Христа, чем абсолютизация центров власти. Трудно представить себе Иисуса, который льстит тогдашним чиновникам, то есть синедриону, и не реагирует на усилия простых людей очистить свое благочестие от коррупции и лукавства.
Далеко не для одного ватиканского дипломата украинская Церковь – расколотая, провинциальная, наивная, неумелая в дипломатических тонкостях – не существует как центр власти. Она существует для них лишь как trouble-maker, что создает проблемы в отношениях с единственным (по их мнению) центром реальной церковной власти в нашем регионе – Московской патриархией. Оставим пока тему нашей собственной ответственности за неумелое представление себя миру. Для нити нашей нынешней беседы важно, что очевидные и с каждым разом все более скандальные грехи патриаршей Москвы не смущают ватиканских дипломатов: они будут отдавать приоритет отношениям с ней до тех пор, пока она будет оставаться влиятельной силой в межцерковных отношениях.
И наоборот, ватиканские дипломаты обошли почти полным молчанием красноречивые свидетельства подлинной духовности на Майдане. Порыв простого народа к духовным ценностям, стремление преодолеть коррупцию, возрождение древнего феномена храма как убежища для гонимых (refugium), живой феномен молитвенного Майдана с ежедневными молитвами, ночными бдениями и удивительными обращениями к вере; экуменизм Майдана и межрелигиозное сотрудничество вокруг проблемы достоинства человека, то есть публичный консенсус всех христиан, евреев и мусульман Украины во время Майдана по поводу аннексии Крыма и защиты территориальной целостности своей страны; невероятная волонтерская работа в пользу многочисленных беженцев, раненых и травмированных – все это не заслужило ни одного эксплицитного слова поддержки со стороны римской Курии. Общие фразы о необходимости примирения в Украине были скорее данью надлежащей корректности, чем проявлением истинной христианской солидарности, – вопреки мнению самого Папы, что «христианская любовь всегда имеет одно качество – конкретность».
Поскольку события происходили в сфере интересов Московского патриархата, ватиканская дипломатия наложила табу на любые реальные формы поддержки украинской Революции достоинства.
Во всем этом проявилось явно чрезмерное влияние дипломатии на механизм принятия решений Апостольской Столицей. В такие минуты, как сейчас, особенно чувствуешь, что дипломатия Ватикана как центра власти до опасной степени подминает под себя функцию Ватикана как центра духовности. Нереагирование Ватикана на духовно аутентичный, со всеми признаками евангельских советов и блаженств, феномен духовности Майдана является огромной потерей опыта веры. Это пренебрежение веры в угоду временным интересам церковной дипломатии.
Однако на этом потери не заканчиваются. Ватикан полностью устранился от публичного осмысления военной агрессии России в отношении Украины и отказался занять положение в этом конфликте. Аннексия Крыма не вызвала никакого осуждения со стороны ни государства Ватикан, ни Ватикана как сердцевины христианской веры, опорой которой является апостольское служение Петра. Ни разу в публичных выступлениях или публикациях Ватикан не назвал Россию агрессором, что можно было понять еще в начале конфликта, когда Европа не могла разобраться в настоящих его причинах и виновниках, но нельзя оправдать сегодня, когда в общем доступе есть целая лавина доказательств – фотографии, звукозаписи, документы, личные свидетельства, в том числе и россиян, – о непосредственном участии России в войне с Украиной.
Фактически, единственным жестом публичной поддержки со стороны Римского Апостольского Престола был приезд в Украину папского легата, кардинала Шенборна, однодневные встречи которого в украинской столице действительно имели важное символическое значение.
Однако, даже обладая надлежащей информацией на время упомянутой публичной аудиенции в Ватикане, Папа с подачи своих советников называет кровопролитие на Донбассе «братоубийственным», будто повторяя полностью недостоверную версию Москвы о «гражданской войне в Украине». Даже теперь, скорбя об ужасных человеческих потерях, Папа ни словом не упоминает о России как агрессоре и настоящей первопричине этих потерь! И напоминая украинцам, что в этом якобы внутреннем конфликте «участвуют христиане», Римский Понтифик ни словом не апеллирует к духовному главе российских христиан, которые вместе с Путиным как раз и ответственны за этот кровавый конфликт! Не выступила Апостольская Столица даже на защиту Надежды Савченко, которая содержится в российской тюрьме с нарушением всех международных соглашений, а сегодня стоит на пороге реальной смерти.
Так Папе, смелому пастырю и моральному авторитету, навязали роль осторожного дипломата, который опасается назвать причины боли, переживаемой его паствой. Однако, на мой взгляд, произошло нечто еще более опасное для Церкви, потому что церковная дипломатия и нежелание портить отношения с Москвой грубо вторглись в домен католической веры. Призывы к примирению повисают в воздухе, если не обеспечена главная предпосылка всякого примирения – правда. Пусть уже войну свою в Украине Россия назвала гибридной – правда же, однако, гибридной быть не может. Установление истины является sine qua non для обеспечения богословской и миротворческой достоверности той позиции, которую выбрала Церковь. Не установив правду и не отстаивая ее, Церковь не сможет выполнить свою миротворческую миссию и, в частности, установить надлежащие отношения с другими Церквами-сестрами.
Напряжение потерь, по-моему, достигло критической точки. Это становится очевидным из нескольких моментов, в которых псевдоэкуменическое табу ватиканской дипломатии привело к фактическому унижению чести Римского Апостольского Престола. Так, недопустимым было отсутствие публичной ноты протеста Ватикана, когда на Синоде Епископов Католической Церкви в октябре 2014 года митрополит Иларион (Алфеев) в качестве гостя Синода позволил себе в присутствии Папы унизить Католическую Церковь, возводя очередную клевету на УГКЦ – одну из Церквей католической семьи. Уже тогда стало совершенно ясно, что формула «диалог любой ценой» становится просто разрушительной для позиции Католической Церкви.
Однако 3 февраля этого года точку над «і» поставил Патриарх Кирилл (Гундяев), когда с высоты своего духовного величия похвалил Святой Престол, что тот «всегда придерживался взвешенной позиции относительно Украины».
Вот почему настал момент, когда Католическая Церковь должна радикально переосмыслить свою позицию в экуменическом процессе, очистив ее от ложных стереотипов и вредной инерционности. Соответствующей евангельской формулой для такого очищения, как мне кажется, является парадоксальная максима Евангелия от Матфея (10:39): «Сберегший душу свою потеряет ее; а потерявший душу свою ради Меня сбережет ее». В этой максиме следует лишь заменить слово «жизнь» на «экуменический диалог». Невозможно сохранить экуменический диалог ценой отречения от правды, наоборот, это лучший путь погубить его.
Поэтому, только решившись прекратить свое вынужденное участие в лукавой пародии на диалог с Москвой, ею же и навязанное, Апостольская Столица может восстановить свою преданность правде и начать подлинно экуменический разговор с теми Церквами-сестрами, которые уважают ценностные основы самого диалога. Только «погубив» нынешнюю имитацию экуменического диалога ради Иисуса и Его правды можно отыскать настоящую готовность христианских Церквей к братству в истине и любви.
