Не будем повторять все, что писали об этом в многочисленных статьях аналитики, богословы, религиоведы и даже политологи. Рубикон перейден.

Самое интересное начинается именно сейчас. Если пройтись по телеграмм-каналам, откровенно симпатизирующим Московскому Патриархату, можно увидеть удивительную трансформацию сознания. Стадия гнева перешла в стадию торга на украинском фронте. «Телеграмм-каналы — это как забор, зачем анализировать все, что пишут на заборах?» — скажет читатель. Но не у всякого забора 5-10 тысяч фолловеров, согласитесь. Ранее скептически относились к записям в Фейсбуке, теперь именно там живут церковные инфлюенсеры, которых цитируют серьезные медиа.

Главный вопрос, который сейчас муссируется в промосковских телеграммах — «за что нам это, и где мы так согрешили?». Почему все, кто годами российский мед ел, российский кагор пил, обеты верности давал, теперь выжидают и не бросаются на греческую амбразуру? Где просчиталось руководство РПЦ, когда основывало свою наступательную политику в отношении Фанара? Почему не сработали ни угрозы расколом мирового православия, ни угрозы придавить «наглость» Вселенской Патриархии каким-то Всеправославным собором? Была последняя надежда на Афон, который, по мнению россиян, без их денег и их паломников просто пропадет. Но Афон достойно и без скандала принял Вселенского Патриарха. Пророссийские медиа начали судорожно подсчитывать, кто из представителей святогорских монастырей был на встрече с Патриархом Варфоломеем. Не досчитались кого-то — Афон наш. Нашли впоследствии недосчитанных — Афон пал. И ты, Ватопед? И ты, Хиландар? И ты, Россикон? А, нет, Россикон еще наш.

Второй вопрос: а какую же цель преследовала РПЦ, с головой погрузившись в борьбу с Фанаром и погрузив туда все Поместные Церкви? Доказав наконец, что Вселенский Патриарх — еретик? А в чем ересь? В «фанарском папизме»? Этот богословский марш-бросок на Стамбул вызывает удивление, ведь РПЦ признает Римо-Католическую Церковь канонической (т.е. имеющей апостольскую преемственность), а ее таинства — действительными, хотя и без сослужений и сопричастия — при всей ее «ереси папизма». Это уже даже если не начинать дискуссию о разнице между властью и авторитетом. Никто не будет признавать Вселенского Патриарха еретиком, поскольку многие благодаря этому «папизму» имеют то, что имеют. Ведь, например, если бы не «папизм» одного Вселенского Патриарха, ходил бы другой Патриарх с титулом «Александрийский и всего Египта» без Африки. И если бы не «папизм» еще одного Вселенского Патриарха, Антиохийский Патриархат в Америке не имел бы монополии над арабской диаспорой.

Утвердить собственное первенство и исключительное право навязывать свое понимание «чистоты православия»? Тогда это тот же «папизм», только в профиль. И доказать, что московский догматический папизм лучше административного фанарского, будет трудно. Как и объяснить другим Поместным Церквам, что без русских их православие какое-то неправославное. Конструкт «Россия как гарант канонической конституции» никому не интересен, особенно грекам.

Переформатировать всю систему межправославных отношений? Тогда Украина — это только повод для борьбы за ресурсы, и никакими канонами, церковными традициями и экклезиологией здесь не пахнет. Тогда надо честно признать, что существующая архитектура этих отношений не устраивает РПЦ, которая привыкла к простой схеме «товар — деньги — товар» ( «мы заплатили — вы взяли под козырек»). Такая вот контролируемая соборность.

И вот здесь московские инфлюенсеры начинают осознавать, что высоких богословско-канонических целей у РПЦ в этой войне не было и не может быть. За ее спиной в этой борьбе не стояла никакая экклезиологическая правота. Речь шла только о монополии в Украине, и все. Банально и приземленно: без Украины РПЦ теряет свое доминирующее положение. Это как с «русской весной»: начиналось все с призывов отстоять высшие православно-цивилизационные ценности, а закончилось отжатым бизнесом, комендантским часом и гуманитарной помощью. Так почему бы тогда не признать возможность «эстонского сценария», если овчинка выделки не стоит? Тем более что этот простой жест вежливости может вернуть РПЦ имидж благородного миротворца с уравновешенной психикой. Худой мир лучше хорошей войны. Не так ли вел себя Константинополь, когда Россия отжимала у него канонические территории? Пришло время для России вернуть должок.

Как бы ни восхваляли придворные пропагандисты решение Синода РПЦ не разрывать евхаристических отношений с Элладской Церковью, оно уже является актом капитуляции. Как признал один епископ УПЦ МП, «разрыв евхаристического общения — это действие дипломатическо-дисциплинарного характера в отношениях Церквей». А если это действие не дает ни дипломатических, ни дисциплинарных результатов, то зачем огород городить?

Здесь не надо забывать и еще один важный фактор. Трансфер политической власти в России, о котором уже говорят определенное время, не в последнюю очередь приведет к тому, что цинично называется «утилизация старых элит». Патриарх Кирилл с его неадекватной внешней и внутренней церковной политикой как раз является типичным кандидатом на эту утилизацию. Речь даже не о проблемах российского бомонда с традиционным для них люкс-паломничеством на тот же Афон. Российский политикум уже слишком раздражен эмоциональными решениями главы РПЦ, который успел за короткое время побить горшки со Вселенским Патриархом и «выпилить» зарубежные русские церковные центры влияния со всех завоеванных позиций.

Советский Союз после восстановления Моспатриархии тщательно, шаг за шагом имплементировал РПЦ в церковную геополитику. Патриарх Кирилл, возглавлявший ОВЦС МП после своего патрона митрополита Никодима Ротова, как никто другой знает, насколько было важно для СССР иметь в разных межцерковных институциях свои глаза, уши и, главное, голос. Теперь, когда у Патриарха Кирилла окончательно сдали нервы, можно считать, что период международного влияния Русской Церкви (и Российского государства через Церковь) уже постепенно завершается. Ведь через Украину РПЦ сама себя посадила на шпагат: или оставаться крупным международным центром влияния любой ценой, или взять курс на самодостаточность «ради чистоты православия». Выбери она первое, это будет означать ее осознанное согласие на «каноническую беспринципность» (с точки зрения консерваторов). Выбери она второе — это будет означать ее сознательную ответственность за потерю полезности для российских властей (со всеми последствиями). Свой среди чужих, чужой среди своих. «Зачем он целуется с Папой?» — «Ради продвижения интересов Российского государства». Отказ от межправославных и экуменических контактов — это фактически отказ от своей традиционной роли в поддержании величия государства. Этот цугцванг может парализовать любого благочестивого русского патриота. И можно предположить, что уменьшение напряжения в шпагате завершится в сторону возвращения к «канонической беспринципности». То есть, выражаясь простым языком, к постепенному восстановлению отношений с Константинополем. Борьба между церковными консерваторами и государственниками завершится победой государственников. Ведь именно служение собственному государству и есть та самая соль, которая характеризует РПЦ. И если эта соль потеряет свою соленость... Наши соседи стали жертвой собственной нездоровой фантазии «Россия — Катехон». Обратите внимание: не РПЦ является Катехоном, а именно Россия.

Что дальше? Здесь все зависит от того, в чем именно церковная Москва видит свой инстинкт самосохранения. Но есть основания для осторожного оптимизма, что скоро риторика политических и церковных спикеров постепенно начнет меняться. Раскол станет размолвкой, «стамбульский папа» вновь станет «Вселенским Патриархом», а «ряженые раскольники» превратятся в «братьев, отсутствие единства с которыми очень огорчает». Как говорится, «были демоны, мы этого не отрицаем. Но они самоликвидировались». Штатным пропагандистам не привыкать переобуваться в воздухе. Жаль только тех романтиков, которые искренне поверили в церковную «русскую весну» и наперегонки побежали срывать отовсюду фанарские флаги и вешать российские триколоры. Впереди их ждет комендантский час.