Чехи постепенно превращается в постхристианское государство, в котором роль традиционных христианских церквей сходит на нет. Не даром именно Чехия, первая из пост-советских стран, узаконила однополое партнерство. Во время переписи 2011 года 79% указало себя неверующими либо не указало никакой религии – еще десять лет назад таких было 68% населения. Причем это скорее не пофигизм, индифферентность, а не какой-то сознательный атеизм. Так, как людей «без веры в божественное» себя назвали 3,6 миллиона человек, еще 4,6 миллиона человек в графе «религия» вообще ничего не указали (в 2001 году не указавших было всего 188 тысяч, основная часть приходилась на графу «без вероисповедания»). В последней переписи к неверующим еще примыкают 705 тысяч «верующих, но не принадлежащих ни к одной церкви» (те, у кого «бог в душе», и для которых вера это скорее некая общая метафизическая идея, на их жизнь не влияющая), а это еще 6,7% населения.


Мощнейшее падение у традиционных католических (Римо-католической и Гуситской) церквей. У Римской католической церкви просто невероятное падение – от 2,74 миллионов человек в 2001 до чуть более, чем 1 миллиона в 2011 году. Причем особенно слабы позиции среди людей молодых - среди 20-29-летних католиками себя назвали только 6,3% (в 2001 году – 16,4%), 30-39-летних – 7,1% (в 2001 – 17,6%). То есть масса людей еще десять лет назад хотя бы номинально называвшая себя католиками теперь, скорее всего, считает себя просто неверующими.

Чехословацкая Гуситская церковь за десять лет также потеряла больше половины верующих – их число упало с 99 тысяч до 39 тысяч человек. Причем в основном за счет вымирания прихожан, на 2001 год 63 тысячи (из 99) верующих были старше 60 лет. Ныне прихожан старше 60 лет тоже большинство – 26,5 тысячи (из 39), так что процесс вымирания церкви не прекратится. Даже странно подумать, что в 1950 году эта церковь насчитывала почти миллион верующих (т.е. около 10% населения), а теперь превратилась в весьма мелкую, маргинальную общину, которая постоянно вырождается. Но не только смертность выкашивает эту церковь – ее еще и массово покидают: в 2001 году в церкви было 3,9 тысяч 20-29 летних, тогда как в 2011 30-39 летних (т.е. по идее тех же самых людей) – уже только 2,5 тысячи. Также 3,3 тысячи 30-39 летних в 2011 году превратились в 2,2 тысячи 40-49 летних. Про 2,2 тысячи детей (до 19 лет) я вообще молчу (на 2001 год детей было 4,2 тысячи). Так что вполне может быть, что через 10-15 лет число прихожан у гуситов снова упадет вдвое.

Подобное численное падение наблюдается и у остальных традиционных церквей Евангелическая церковь Чешских братьев уменьшилась с 117 до 8 тысяч человек, Силезская Евангелическая церковь Аугбургского исповедания уменьшилась с 14 до 8 тысяч верующих, Лютеранская Евангелическая церковь Аугсбургского исповедания в Чешской Республике с 5,4 до 2,6 тысяч. Причем падение имеется и у церквей, обычно показывающих рост на фоне всеобщего спада – так Адвентисты Седьмого дня, мормоны и даже Свидетели Иеговы потеряли значительное число верующих.

На этом фоне рост христиан восточной традиции (православных и греко-католиков) вроде бы и должен радовать - Православная Церковь Чехии и Словацких Земель на пару с подворьем РПЦ (т.е. все православные) насчитывают чуть более 26 тысяч человек (в 2001 еще не разделенная на юрисдикции статистика насчитывала 23 тысячи православных. Греко-католическая церковь также выросла – с 7,7 тысяч до 9,9 тысяч верующих. Однако основной прирост получается явно за счет миграции из бывшего СССР – в 2001 году украинцами и русскими себя назвали 34,4 тысячи человек, то в 2011 году уже более 71 тысячи человек (сюда же можно приплюсовать и три тысячи молдаван, которых в 2001 насчитывалось только 450). Так что +5 тысяч из почти 40-тысячной новой группы мигрантов – не так уж и много.

Безусловно, абсолютное большинство тех, кто в 2001 году назвали себя, например, католиками, а в 2011 году графу «вероисповедание» не заполнили, и раньше не были реально практикующими христианами. Однако подобные переписи четко показывают определенную ментальную и духовную связь с конкретной церковной традицией; пусть номинальное, но осознание своей связи с этой традицией. Когда человек решает даже не декларировать свою принадлежность к какой-нибудь конфессии, связь эта рвется окончательно.