«Вот, я делаю новое; ныне же оно явится; неужели вы и это не хотите знать?» (Ис. 43:19)

Основной призыв книги ведущего протестантского ветхозаветника Уолтера Брюггемана состоит в том, чтобы показать суть и природу истинного пророческого служения, которое заключается не столько в предсказании будущего, а сколько в том, чтобы давать адекватную оценку настоящего. «Задача пророческого служения состоит в том, чтобы побудить, взрастить и развить сознание и восприятие, альтернативные сознанию и восприятию окружающей нас доминирующей культуры» (с. 36). Божий пророк всегда принимает сторону изгнанных, отверженных, бедных и слабых. Начиная со служения Моисея, подводя нас к благой вести Иисуса Христа и заканчивая конкретной современной практикой, автор говорит об основном мотиве всякого пророка, будь то Иеремия или Бартоломе де Лас Касс, Второисаия или Дитрих Бонхёффер: ниспровергнуть тираническую империю фараона, сформировать новое сообщество, сосредоточенное на религии (с. 207).

Моисей, как самый яркий представитель пророческого служения Ветхого Завета, «опрокидывает политику угнетения и эксплуатации, противопоставив ей политику справедливости и сострадания» (с. 45). Цель любого вида тоталитаризма, говорит автор, «воспрепятствовать языку новизны, а там где такой язык заставляют умолкнуть, в людях остается меньше человеческого» (с. 29). Однако императоры и тираны никогда не могли заставить надолго замолчать пророков (с. 207). Каким бы жестоким не был фараон, царь или президент, он никогда не сможет победить пророка, который только и занят тем, что «вызывает к жизни альтернативное сообщество, которое думает и действует иначе чем империя» (с. 209). Какой бы сильной не была империя и как бы рьяно она не пыталась заглушить и подавить вопль отверженных (с. 89), ей никогда не закрыть рот тем, у кого есть иное мнение (мнение меньшинства), те, кто поддерживает точку зрения горстки фанатиков, считающих, что царская версия истории ложна (с. 90).

Как и библейские пророки, так и современные поэты, художники и музыканты также должны понимать, что их призвание состоит в том, чтобы быть вовлеченными в формирование «нового социального сообщества, соответствующего Божьему представлениям о свободе» (с. 45). Это обозначает, что пророк способен «переворачивать заведенный порядок незамедлительно» (с. 175), а «возможность что-то изменить, всегда связана с эмоциональными крайностями жизни» (с. 29). Критика пророка всегда «относится к фундаментальным социальным понятиям, бытующим в его обществе» (с. 167). Так, например, Моисей, не занимался «усовершенствованием общественного устройства через покаяние режима, а (скорее) полным демонтажем, чтобы этот режим уступил место нарождающейся новой действительности» (с. 65) «Доминирующее сознание должно подвергаться радикальной критике, а доминирующее сообщество должно быть, в конечном итоге, низложено», – пишет Брюггеман (с. 155).

Вот почему сегодня «перед церковью стоит важный вопрос: слышен ли ее пророческий голос в современном мире?» (с. 221). Справедливым будет вопрос: а в чем же заключается этот пророческий голос? В библейские времена – это было противостояние царско-имперскому миру. В наше время – это противостояние монополиям, корпорациям, доминирующим сообществам, тоталитарным режимам и нечестивым церковным иерархам. Ничего не поменялось со времен фараона, Соломона и Ирода. Изобилие, жестокая социальная политика и статичная религия всегда являлись отличительными характеристиками имперского сознания. «Старый порядок можно охарактеризовать как безумие, маскирующееся под контроль; ложную уверенность в непреходящем благополучии; отчаянную попытку властвовать, а не покоряться; и жестокую систему наказания» (с. 182).

Независимо от этого альтернативное сознание пророка живо и сегодня. Оно призывает нас возвышать свой голос и произносить слова Божьего суда и Божьего Юбилейного года в наших собственных культурных и социальных контекстах. Сегодня наш Египет, Вавилон и Иудея – это наша страна. Сегодня фараоны, цари и императоры – это наши президенты, чиновники и представители «официальной» (негласной/государственной) религии. Пророк сегодня – это: художник, рисующий политическую карикатуру, поэт произносящий реквием современному состоянию вещей, священник, служащий мессу среди бедного населения и становящийся, посредством этого, сопричастником боли и угнетения своей паствы. Пророком даже может быть мирянин, который не побоится встать и напомнить современном клиру, все больше и больше сливающемуся с официальной властью, о том, что «если слишком долго есть вавилонский хлеб, гибели не миновать» (с. 148).

Альтернативное сознание всегда будет нести угрозу царскому мышлению, которое делает все, чтобы воспрепятствовать появлению на свет всему тому, что «поддерживает огонь воображения, постоянно открывает и предлагают будущие перспективы, альтернативные тому единственному будущему, которое навязывает царь» (с. 95). Задача пророка «предложить символы, достаточно емкие, чтобы противостоять безысходности, в условиях которой немыслима никакая новизна» (с. 130), «зажечь искру воображения в своем народе», которая со временем превратится в пожар (с. 150). Однако предлагать символы – это работа, которая не посильна послушному офисному клерку, который то и знает, что делает описи и выдает справки. Пророком становится тот, чье знание выходит за рамки status quo, кто отказывается принять действительность в истолковании большинства, кто пользуется языком надежды, открыт к удивлению, постоянно ведет подрывную работу и всегда готов к перевороту (социальному, политическому, религиозному). Все это он делает не ради анархии, а ради одной цели – «вернуть сообщество к его единственному эталону, высочайшей верности Божьей» (с. 135). «Суровая критика заключает в себе предложение начать все заново, возможность альтернативы» (с. 177)

Сегодня есть нужда в том, чтобы победить безразличие и невнимательность имперского сознания христианским состраданием. «Имперское сознание живет своей способностью утихомиривать стенания и продолжать вести дела так, словно нет никаких страданий с их стонами. Если же эти стоны звучат громче, если их слышат на улицах, площадях и во дворах, то доминирующее сознание уже в опасности» (с.173). Пророческое воображение призывает нас к тому, чтобы «переворачивать заведенный (старый) порядок», которому чужда новизна и предлагать альтернативу. Альтернатива же начинается не в противопоставлении империи, а в отождествлении (в сопричастности) себя с теми, кто находится не в милости у этой самой империи: бедными, сиротами, вдовами и другими маргинальными группами, вытесненными на периферию социальной действительности. Именно такое отождествление и является залогом «свободы (читай: религии Божьей свободы), справедливости (читай: экономики распределения) и власти (читай: политики справедливости)» (с. 184).

Брюггеман У. Пророческое воображение. Черкассы: Коллоквиум, 2012.

Моя рецензия/впечатление о книге "богослова года" (проект издательства Коллоквиум) Уолтера Брюггемана "Пророческое воображение", которая была опубликована на сайте "Русского журнала" (http://russ.ru/Mirovaya-povestka/Prorok-segodnya-bol-she-chem-prorok) 14.09.2012.