У различных церквей есть общее прошлое, в котором хранится и опыт былого церковного единства, и созданное вместе богатое богословское наследие.

Общим местом в дискуссиях православных и евангельских христиан стали тезисы о древности православия и молодости протестантизма. На самом деле протестантизм действительно выделился в самостоятельную конфессию лишь в XVI в., но он не возник из пустоты, он прошел весь предыдущий путь вместе с католической церковью, а до того с церковью неразделенной. Канон, патристика, соборы – достояние единой церкви, еще не расколотой на восточную и западную. Тысячелетняя история церкви – от Пятидесятницы до схизмы 1054 года – является общей.

В публичных диспутах горячие апологеты пытаются присвоить ту или иную часть истории, которая совокупно принадлежит всем христианам. Странно, что вроде бы серьезные православные богословы называют патристику своей, православной, прекрасно зная, что православия как конфессии в то время еще не было.

Еще более странно, что евангельские христиане иногда соглашаются с этой приватизацией и признают свое позднее рождение, свою непричастность средневековой истории. Возможно, в этом отказе выражается известное пренебрежение историей, ставшее негативной особенностью протестантизма. Возможно, скромное признание своего меньшинства перед влиятельными историческими церквами, сознательный отказ от споров с привилегированными конфессиями.

Так или иначе, тысячелетняя история, в которой было самое главное для последующего развития, в которой оформился круг ортодоксии, сложились основные богословские школы, установилось единство в многообразии Церкви, является общей для всех основных конфессий.

Патристика может быть названа не только православной, но и католической, и евангельской. Все это хорошие слова, применимые к церкви, отражающие ее разные аспекты. Но когда эти слова становятся «брендами» конфессий, они разделяют, обособляют то, что должны объединять.

Общее не только прошлое, но и настоящее, и будущее. В той мере, в какой православная и евангельская церкви осознают свою причастность единой вселенской Церкви, они могут считать общим не только первое тысячелетие, но и все последующие века.

Бог – Господин всей истории, и Его промыслительная работа не закончилась на патристике.

Открытое византийским богословам и западным схоластам предназначалось не только им самим, но и всей Церкви. Основные тезисы Реформации были адресованы всему Pax Christi, а не только самим протестантам.

Общей нужно считать всю историю, в которой то одна, то другая церковь служит остальным, выполняя свою уникальную миссию, используя только ей врученные дары для обогащения всех.

Такой взгляд на историю открывает целостную панораму, где у каждого есть свое особенное место, и это место не закрывает собой целое.

Патристика, которой так дорожат православные; схоластика, которой справедливо гордятся католики; богословие Реформации, на котором «стоят, и иначе не могут» протестанты, - слагаемые одной истории.

Т.е. всегда есть предшественники и продолжатели, которым стоит быть благодарным. Но этим все не ограничивается. По мнению большинства богословов, следующей парадигмой будет парадигма экуменическая, в которой соучастие церквей будет не в виде последовательных эпох и параллельных традиций, но скорее в виде общей трапезы, сопричастия, общения за одним столом.

Так последовательность историческая снимается и завершается в общем служении друг другу и миру.