Вне строя. Если религиозные убеждения не позволяют служить в армии, есть альтернатива

Уже почти полтора года каждое утро Рустама Ибрагимова начинается с прихода в столовую. Здесь он получает еду, которую затем разносит одиноким престарелым, помогает им по дому, а иногда просто общается с ними. На первый взгляд, все просто — парень работает одним из служащих социальной службы Киева. Однако на самом деле это не работа, а служба в армии — альтернативная. Такой вид службы Рустам избрал из-за своих религиозных убеждений (принадлежность к евангелистской церкви), противоречащих армейским принципам. На данный момент в Украине такого рода «воинскую обязанность» исполняют 2854 человека. Причем уже давно — с 1991 года, хотя знают о ней, судя по всему, немногие. Дело в том, что занимается отбором и направлением «альтернативщиков» на «службу» совсем не Министерство обороны Украины, а Министерство труда и социальной политики. Как сообщила «Дню» секретарь Комиссии по делам альтернативной (невоенной) службы Украины Людмила ЩЕРБАК, региональные Комиссии существуют в каждой области. Возглавляют их, как правило, заместители глав обладминистраций, а секретарями являются работники управления по труду и социальной политике. Подобный порядок определен Законом об альтернативной (невоинской) службе, принятым в Украине, кстати, еще в 1991 году, и соответствующими подзаконными актами, регламентирующими порядок прохождения и приема на альтернативную (невоинскую) службу. Напомним, что подобная практика не нова. Так, например, во Франции лица, заявившие об отказе от военной службы, отбывают повинность в нестроевых формированиях или гражданском секторе. Как правило, они привлекаются к выполнению тяжелой непрестижной работы (санитары в больницах, госпиталях, психиатрических клиниках). Что касается более близких нам стран СНГ, то кроме Украины, альтернативная служба существует еще в Армении, Латвии, Литве, Молдове, Узбекистане и в Кыргызстане. Механизм поступления на альтернативную службу в Украине в целом достаточно прост. Как сообщил «Дню» глава парламентского Комитета по вопросам национальной безопасности и обороны Борис АНДРЕСЮК, призывники должны обратиться с письменным заявлением в комиссию по делам альтернативной службы при региональных отделениях Минтруда и социальной политики. В эти комиссии входят представители различных структур — Комитета по делам семьи и молодежной политики, военкомата, службы занятости, Госкомитета по делам религии. Участие последних обусловлено тем, что право на прохождение невоинской службы имеют лишь лица принадлежащие к конфессиям, действующим согласно законодательству Украины. В соответствующем положении Кабинета Министров, отметил депутат, к таковым отнесены адвентисты, баптисты, свидетели Иеговы, харизматическая христианская церковь. По словам Л. Щербак, для того, чтобы подтвердить искренность своей принадлежности к конфессии и, соответственно, наличие убеждений, противоречащих службе в армии, нужно предоставить документ за подписью духовного наставника и печатью организации (все они зарегистрированы и, соответственно, имеют реквизиты). Комиссия, в свою очередь, должна решить, подлежит ли «проситель» призыву на альтернативную службу, и в случае положительного рассмотрения вопроса направляет решение в военкомат. И, говорит Л. Щербак, очень важно, чтобы, прийдя в военкомат «по призыву», человек уже имел заключение комиссии. Военкомат, в свою очередь, выносит вердикт относительно пригодности призывника к службе как таковой и направляет будущего «альтернативщика» обратно в комиссию, которая определяет ему будущее место прохождения службы. Такая громоздкая процедура связана с тем, что комиссии по делам альтернативной службы работают лишь с теми, кто годен к воинской службе. «Альтернативная служба — это не трудоустройство, а тоже вид службы, просто протекает он в иной форме», отметила Л.Щербак. Кроме того, по ее словам, служба эта совсем не простая. Во-первых, длится она не полтора года, как в воинских формированиях, а 27 месяцев (18 — для лиц с высшим образованием). И ориентирована в основном на социальную сферу — помощь людям, которые в первую очередь в ней нуждаются. «Альтернативщики» — кстати, их сейчас служит около двух тысяч — в большинстве своем, говорит секретарь Комиссии, направляются в те места, которые у нас недостаточно престижны, а кроме того, не очень хорошо оплачиваются. Таким образом, считает Л. Щербак, альтернативная служба строится на принципе доказательности личных убеждений, по которым человек отказывается брать в руки оружие. «А так как провести экспертизу истинности верований и убеждений возможности нет, то человеку, по сути, создаются условия, в которых бы как раз и проверялась его вера». Подобный вид службы — не самая легкая замена военной, а в некоторых случаях и гораздо более тяжелая. «Например, — продолжила Л. Щербак, — бывают случаи, когда к больным старикам не приходят даже соседи. В таких условиях работать очень сложно, и у нас были случаи, когда люди просили перевести их на другие работы из-за того, что они просто не выдерживали психологически». А вот с переводом на другие виды альтернативной службы порой возникают проблемы. Нет, естественно, есть еще и социальные службы, Красный крест и целый ряд учреждений, определенных в законе. Однако, по словам Л. Щербак, в то время, как появляются новые возможности трудоустройства, а перечень возможностей для применения труда служащих по альтернативной службе, учреждений, утвержденный Кабинетом Министров еще три года назад, не меняется (единственный раз — в прошлом году — в него добавили учреждения Красного креста. — Авт. ), не дает возможности направлять их на все свободные места. Другой проблемой является, по словам Л. Щербак, то, что некоторые призывники излишне легкомысленно относятся к существованию альтернативной службы, считая ее своего рода одолжением государства, позволяющим избежать трудностей армейского быта. «А ведь это совсем не так», — говорит она. Кроме вышеупомянутых отнюдь немалых нагрузок, положением Кабмина определены еще и контрольные меры, применяемые к служащим невоинской службы. Так, секретарь комиссии и ее члены должны и имеют возможность контролировать прохождение службы. Время от времени они совершают «ревизионные» рейды, ведут беседы с работодателем, интересуются выполнением служащим режима. В случае, если выявляются желающие «откосить» и тут, Комиссия принимает решение по каждому делу. В случае же, если человек является банальным прогульщиком, он обязан вернуться в военкомат и стать на учет. В таком случае срок уже пройденной альтернативной службы ему не засчитывается. И вот тут самой главной проблемой, по словам Л. Щербак, является то, что сейчас должности секретарей региональных комиссий занимают люди, у которых помимо этих обязанностей есть основная работа, и они не получают за «секретарство» никакой надбавки. «Уже стоял вопрос о том, что надо закрепить за человеком статус секретаря комиссии, для которого это было бы основной работой, — говорит Л. Щербак, — ведь она должна выполняться со всей тщательностью». Сейчас же, по ее словам, не предусмотрены даже средства на оргтехнику и деловодство. «Если бы были созданы все условия для работы, все нарушения отслеживались бы пристальнее», — резюмировала Л. Щербак.

КСТАТИ Первой страной в мире, утвердившей в своем законодательстве охрану прав «отказников» по убеждениям, стала Австралия. Первый австралийский закон об обороне в 1903 году допустил полное освобождение от военной службы лиц, заявивших об отказе носить оружие по убеждениям. С 1911 года в Австралии была введена обязательная воинская повинность с освобождением лиц, «которым исповедуемая ими религия воспрещает носить оружие», но с привлечением их к невоенной службе. В 1939 году понятие отказа по убеждениям расширилось. Если в 1910 году речь шла о «религиозных убеждениях», то в 1939 закон об обороне упоминает об «убеждениях, носящих как религиозный, так и нерелигиозный характер».
http://www.day.kiev.ua/54091/